Юность

Он также вспомнил, как летом у бабушки в деревне ел её пресняки, лепёшки и подобие салата, который в Москве она почему-то называла силосом. Холодные варёные подсоленные картофелины она заправляла порезанными перьями зелёного лука и смазывала густым слоем сметаны.

— «Платон! А ты клади ещё смётаны-то! Вкуснее будет!» — слышал он тогда от бабушки.

— «Не, бабань! Я больше у тебя люблю пресняки и лепёшки с холодным молоком в бутылке из подпола! Да ещё гусиные яйца! Помнишь, как мы с тобой в лугах всё это ели?!» — тогда спрашивал он её.

Но последовавшие затем игры опять полностью отвлеки его от всех дурных и прочих мыслей.

Многие мальчишки играли в изобретённый Платоном и сделанный им самим настольный футбол и хоккей, а также в придуманную тоже им и обеспеченную им же информацией игру «Война странами».

Заигравшись, Платон решил перенести свою поездку домой на утро среды 10 августа. Но этим он напугал маму и Настю, не приехав вечером во вторник домой, как было им заранее оговорено в записке. Пришлось Насте одной утром в среду ехать в Бронницы на поиски брата.

Ей так не терпелось поскорее узнать, что с ним, что она в нетерпении стояла в тамбуре электрички. Один парень заметил красивую молоденькую девушку и принялся знакомиться. И Насте, чтобы житель Люберец отстал, пришлось дать ему свой телефон.

Но когда она в садоводстве сначала дошла до запертой калитки, а потом зашла к Костылиным, то Галина Борисовна успокоила её сообщением, что Платон совсем недавно выехал домой.

И на следующий день отдохнувший Платон написал сочинение.

А потом Кочета вызвали в деканат на собеседование. Там он узнал, что все абитуриенты, набравшие пятнадцать и четырнадцать баллов уже зачислены в студенты. А, в связи с зачислением в институт без экзаменов пятерых иностранцев, нужно было из всех абитуриентов, набравших на экзаменах по тринадцать баллов, отчислить пятерых.

В большую комнату пригласили сразу несколько таких же бедолаг, как Кочет, и стали с ними беседовать. В процессе опроса Платон узнал, что из всех здесь присутствующих, он, во-первых, единственный из выпуска десятиклассников и, во-вторых, у него самый худший аттестат. У других претендентов на отсев троек в аттестатах вообще не было.

— Ну, всё! Я пролетел мимо! — молниеносно пронеслось у него в голове.

Но от панического настроения его отвлекли вопросы представителей других кафедр, в частности физкультуры.

— «А вы каким-нибудь видом спорта занимаетесь? Разряды имеете? В соревнованиях участвовали?» — спросил его молодой человек явно спортивного вида.

— «Да! В футбол играю за реутовскую юношескую команду! А ещё меня хотели взять играть в «Сатурн» из Раменского, но я отказался!» — обрадовавшись возможному спасению, ответил Кочет.

— «А разряд есть?».

— «Есть! Второй юношеский, но ещё не оформлен!» — соврал Платон, надеясь, что это поможет.

— «Жалко! Если бы у вас он уже был бы оформлен, я взял бы вас в институт!» — неожиданно пронёс он морковку мимо носа Кочета.

В результате ему было отказано в зачислении на дневное отделение института, но было предложено незамедлительно зачислиться на вечернее отделение по той же специальности.

И Платон конечно согласился.

Хоть немного общипанный, но радостный летел он домой сообщить маме о поступлении в институт.

И с утра в субботу Платон с Настей снова поехали на участок, к вечеру ожидая туда и маму. А там на Настю положили глаз уже свои студенты, отдыхающие в садоводстве на каникулах. Они даже несколько дней дежурили у забора участка Кочетов в ожидании, когда же симпатичная девочка с осиновой талией покажется на улице.

— «Насть! Твои женихи опять под забором дежурят — тебя дожидаются!» — обратила мама внимание дочери на них.

— «Да ну, их!» — как от мух отмахнулась дочь.

Но женихи всё же добились своего, на воскресенье пригласив Настю вместе с большой компанией детей и молодёжи в лес за грибами на грузовике. Но больше Настя с ними не общалась, подружившись лишь со старшей её по возрасту Таней Агеевой.

Вечером в воскресенье Платон с Настей, мамой и урожаем поехали домой в Реутов.

Утром в понедельник 15-го августа Настя по приглашению соседки Ривы Арослоновны Деревицкой (Кошман) посетила её скульптурную мастерскую, находящуюся в полуподвале дома № 2 по улице Мархлевского, стоящего на углу с улицей Кирова. Настю удивил высокий уровень мастерства соседки, и она осталась весьма довольной её работами.