Юность

— «Ну, вы теперь все поняли, что ничего не знаете! Так что приходите в следующий раз! Только теперь придёте не со всеми вместе, а после окончания сессии! Хвосты во время сессии к сдаче не принимают!» — победоносно завершил он, к этому моменту уже заварив чай поспевшим кипятком, и с ухмылкой чайной ложкой размешивая сахар в стакане.

Этой информацией о сроках пересдачи зачётов и экзаменов он удивил и расстроил Кочета.

— «Он просто поиздевался над нами за то, что мы слишком самоуверенны якобы в знании его любимого предмета!?» — по дороге к метро «Добрынинская» предположил Платон, с которым согласились и его товарищи по несчастью.

— Да! Попал я! Хотел время выкроить для сдачи хвоста по математике во время сессии, как мне предложил наш математик, а в результате отрастил ещё один хвост!? Знал бы заранее — досрочно бы не пошёл! Тогда на один хвост было бы меньше! А так их четыре из шести возможных! Два экзамена я-то сдам легко! Ну, по политэкономии зачёт наверно тоже?! А вот самый сложный для меня — зачёт по французскому языку — это глухо!? — по дороге домой рассуждал Платон.

— «Мам! А сегодня был просто разгром шведов под Полтавой! Нас троих отличников досрочников преподаватель просто мордой об стол размазал! И без шансов!» — объяснил Платон дома свой очередной провал в сдаче зачётов.

— «Не надо было раньше батьки в пекло соваться!» — как часто бывало и ранее, пословицей ответила бывшая учительница.

На следующий день Платон поехал в институт, чтобы найти математика и сдать ему хвост или договориться о другом дне. Но оказалось, что тот уже в отпуске и будет только после студенческих каникул.

— Вот тебе и на! Сдал, называется! Что-то мне не везёт?! — расстроился Кочет.

— «Ну, ты себе и сделал подарок ко дню рождения!? За четыре хвоста тебя, скорее всего, отчислят! Тебе надо срочно ехать в деканат, всё там объяснять, и уговаривать декана дать тебе возможность пересдать хвосты!» — дома встретила его мать, сокрушённо покачивая головой.

Так что в воскресенье 15 января восемнадцатилетие Платона семья отметила скромно, а в их квартире было тихо, как на похоронах, за исключением поздравительного звонка Вари, от которой он пока скрыл своё фиаско на экзаменах.

— Теперь я стал совершеннолетним! Мне теперь можно жениться и всё остальное, что можно взрослым! Оформить на Славку отцовство и стать его полноправным отцом! Ур-ра! Мне теперь всё можно самому решать за себя и что мне делать, куда идти, с кем дружить и прочее! Здорово! Но мне нельзя забывать и про обязанности! Как мне Идалья Павловна на экзамене говорила, что я права знаю хорошо, а обязанности не очень!? Да и работать я теперь буду полный рабочий день! — здраво рассуждал совершеннолетний юноша.

Платон вступал во взрослую жизнь с ощущением, наконец наступившей свободы, возросшим чувством личной ответственности, когда можно будет самому выбирать, самостоятельно принимать решения, и конечно самому отвечать за свои поступки.

В понедельник Платон не выдержал и поехал в деканат, но там ему ответили, что со всеми вопросами пересдачи зачётов и экзаменов нужно приходить после окончания основной сессии, но перед началом студенческих каникул.

— Ну, хорошо! Значит, в каникулы можно будет пересдать?! — обрадовался намечающемуся шансу Кочет.

В среду 18 января советская межпланетная автоматическая станция «Луна-12», окончив работу и исчерпав свой ресурс, упала на поверхность Луны.

— Прям, как я!? Я ведь тоже как бы упал со своими экзаменами?! Но только ресурс свой ещё не исчерпал! — с такими мыслями направился Платон в деканат, узнав там, что пересдача хвостов начнётся лишь после окончания студенческих каникул, то есть, после 9 февраля.

— «А пока отдыхайте, набирайтесь сил и готовьтесь! Вон, у вас целых четыре хвоста!» — услышал он прощальное напутствие в деканате.

— Жалко! По свежим следам мне сдать было бы легче! С другой стороны это тоже хорошо! Засяду теперь за французский язык! И если его сдам, то другие сдам и подавно! — решительно сел Кочет за учебник.

Бабушкин день рождения 20 января в этот раз Кочеты отметили без неё, всё ещё жившей в деревне и опекавшей старшего сына Юрия.

А пока Платон, уже выйдя из учебного отпуска на работу, неожиданно узнал о переименовании их почтового ящика № 80 (он же бывшее ОКБ-52).