Юность

— «Пока! Держи меня в курсе с пересдачей! Позванивай иногда!» — чуть грустно и смущёно ответила она, тоже помахав на прощанье рукой, дожидаясь, пока любимый сядет в лифт.

Уже после студенческих каникул в пятницу 10 февраля, Платон после работы пораньше поехал в институт, чтобы перед занятиями узнать в деканате о судьбе своего заявления и возможные сроки пересдачи хвостов, и даже может договориться о конкретных сроках.

— «Здравствуйте! Я Кочет! Хочу узнать о пересдаче! Вы мне говорили, чтобы я приехал к вам после каникул! И как там моё заявление? Рассмотрено? Есть резолюция?» — сразу обрушил он на узнавшую его девушку град вопросов.

И та объявила Кочету, что декан факультета хотел лично его видеть, но его сейчас уже нет.

— «Он просил, чтобы вы прибыли к нему в понедельник после своей работы! Он будет допоздна! Но вы пока не допущены до занятий в группе!».

— «Как это?».

— «Видимо, пока вы с ним не переговорите?!».

— «Понятно! Передайте ему, что в понедельник к вечеру я непременно здесь у него буду!» — распрощался Платон, увидев, что девушка взглянула ему в след как-то не весело.

— Всё дело теперь в моём разговоре с деканом! А то, что меня не допустили до занятий — очень плохой признак! Видимо меня всё-таки отчислят?! И как тогда все мои прореагируют? Особенно мама и Варя? — терзался Платон.

Но дома Платон сказал маме лишь о назначенной ему беседе с деканом.

Его подмывало позвонить Гавриловым под предлогом поздравления младшей Ксении с восьмилетием, но он сдержался, боясь расспросов и продолжения неприятного разговора с Варей.

— В конце-то концов, Варя же сказала мне, чтобы я звонил ей, когда сдам все хвосты!? — самооправдался он.

От грустных мыслей Платона отвлёк, неожиданно приехавший на короткий срок из деревни дядя Юра, попросивший племянника в субботу после работы поездить с ним по Москве. Платон конечно согласился. К тому же это помогло бы ему немного отвлечься от неприятной проблемы и перевести дух.

После того, как они пробежались по рядам ГУМа, ЦУМа, Петровского пассажа, и ещё ряда магазинов и устав, Юрий Сергеевич решил отдохнуть и душой и телом, уже в районе Курского вокзала приобретя коляску копчёной колбасы и четвертинку водки.

Но от нетерпения и оценив последствия её употребления, он решил в буфете вокзала найти второго страждущего, что не составило большого труда. Рассчитавшись и на пару быстро опорожнив её содержимое, чтобы не попадаться на глаза милиционера, случайные знакомые собутыльники разбежались в разных направлениях.

Но уже в электричке Юрия Сергеевича стало развозить. Тогда он решил закусить куском копчёной колбасы, сидя на скамейке и наклонившись вперёд, начав её чистить. И тут Платон увидел, как дядя стал бросать очистки от колбасы в стоящий напротив пустой высокий тубус от цветов, принадлежавший сидевшей с ним старушке. У той уже от удивления расширились глаза, и она собиралась что-то с возмущеньем сказать, но Платон опередил её.

— «Дядя Юр! Это же не урна для мусора!».

— «Ой! Извините! Я задумался!» — очнулся тот от пьяного забытья, пытаясь вытащить из тубуса брошенные им очистки.

А Платон еле сдерживал смех. Он вообще часто про себя посмеивался над самодовольным и надменным старшим братом матери, иногда от своего излишнего самомнения и самодурства попадавшего впросак.

А в воскресенье Платон сам предложил отцу взять его на лыжах в Сокольники:

— «Пап! У всех студентов были каникулы, а у меня нет!? Давай я хоть в это воскресенье сделаю перерыв и отвлекусь от подготовки по французскому!?».

В это воскресенье, соскучившийся по лыжам Платон, бегал по лесу, как лось, получив хорошую разрядку и зарядку на новые дела.

И вот наступил вечер понедельника 13 февраля. Кочет ехал в институт, как на плаху, с неприятной дрожью в ногах и внутренним содроганием.

Декан оказался на месте и был готов к неприятному разговору с Кочетом.

— «Вы принесли с собой Зачётку и Студенческий билет?» — сразу и первым спросил он нерадивого студента.

— «Да, принёс!» — уже чуть трясущимися руками достал тот документы и протянул декану.

Тут же Платон объяснил ему, как неожиданно попал на неуды по своим коронным предметам, и обещал в самые короткие сроки пересдать их.

Декан внимательно и сочувственно выслушал его, заключив: