Юность

Значит так! Пока беру перерыв на самовоспитание и самообразование! Кстати, надо всё равно пока подтянуть французский! А летом поступаю в Бауманский! Буду учиться, и работать на программных станках! Расти по работе, постепенно продвигаясь к основной работе по институтской специальности и набирая опыта и кругозора! Заодно параллельно набираю разные полезные очки по общественной работе и прочим общественным нагрузкам, включая вступление в КПСС! Вряд ли меня выгнали бы из института, будь я членом партии!? — задался он риторическим вопросом.

— Хотя сейчас это было бы невозможным и мне это очень рано, и я ещё совершено недостойный! Значит, надо становиться достойным, положительно показывать себя в работе, завоёвывать авторитет! А пока получить третий токарный разряд!

А для воспитания силы воли и самодисциплины я теперь буду по утрам делать зарядку и обливаться холодной водой — закаливаться! Буду планировать свои дела, даже на день, и строго выполнять планы!

И ещё мне надо как-то узнать больше о Тане Линёвой и об её отношении ко мне! Уж очень она мне нравится! И чем дальше, тем больше!

Но для начала надо успокоить мать! Пусть переживёт мой провал! Остальные переживут сами или даже не заметят этого! И так, за дело! — несколько успокоился Кочет, подходя к Курскому вокзалу.

От такого анализа у него даже стало легче на душе.

Дома он объявил маме о своём отчислении из института. Та, хоть и ожидала этого, но всё равно от окончательного приговора всплакнула.

Потом, видимо всё и всесторонне обдумав, неожиданно для Платона объявила ему:

— «Сын! Ты уже совершеннолетний, работаешь! Взрослый, даже сына имеешь! Мне тебя учить уже нечему! Ты «сам с усам»! Так что с этого момента я даю тебе полную свободу действий! Ты теперь сам решай, что тебе делать! Твоя судьба теперь полностью в твоих руках! Хочешь — работай, хочешь — учись! Хочешь — играй, а хочешь — женись! А хочешь — в армию иди или на все четыре стороны! Теперь ты будешь сам хозяином своей судьбы! Решай всё самостоятельно! А я не буду вмешиваться! Но если нужна будет, какая помощь или совет — я, как мать, конечно, помогу и дам!».

Платона такая позиция матери сначала удивила, а потом обрадовала.

— Надо же? Какая мама молодец! Не стала устраивать мне истерику, всё поняла и приняла! Даже дала мне свободу действий! И от себя не оттолкнула! Ну, что ж, посмотрим! — про себя радовался он, что пока не посвятил маму в свои дальнейшие планы.

— Я вообще никому не буду говорить о своих планах, даже отцу и матери! А когда буду добиваться каких-либо конкретных и ощутимых успехов, то буду им конечно об этом говорить! — решил он.

Несмотря на такой окончательный провал с учёбой, на следующий день во вторник 14 февраля Кочет вышел на работу с чувством облегчения. Как и планировал накануне, он начал новую жизнь, не дожидаясь следующего понедельника, уже этим утром сделав зарядку и обмыв торс холодной водой.

На работу он даже пришёл в хорошем настроении и одухотворённым.

— Но мне в первые дни без учёбы надо устроить себе каникулы, чтобы отдохнуть морально и эмоционально! Возьму себе на это почти две недели, до конца февраля включительно! А потом снова займусь французским языком! Ведь если я пройду весь школьный курс, то мне нечего будет опасаться в институте! — уже на работе решил он.

А там его ждал сюрприз. На несколько дней Кочета назначили в ассистенты к электрику Николаю Хомутову, в задачу которого входила замена люминесцентных ламп в потолочных светильниках. Задачей же Платона стала помощь в установке огромной раздвижной лестницы, подаче электрику новых ламп и в принятии от него старых, а также в подстраховке того на лестнице. Работали они тщательно, постепенно обходя весь токарный участок цеха. Но потом токаря Кочета заменили на фрезеровщика Бориса Лапшина, так как теперь предстояла замена ламп над фрезерным участком.