Юность

Средний брат Виталий, как блюститель морали, хоть и реагировал восторженно, но осторожно и, в общем, осуждающе.

Ну, а младший Евгений, ещё не имевший своих детей, реагировал якобы восторженно, но с трудно скрываемой завистью. Ведь получалось, что Платон не просто обошёл его, а фактически бросил ему с женой Зинаидой как бы вызов.

Но за общим завтраком, на который Платон успел вернуться, дяди дружно поздравили старшего племянника, неожиданно так рано сделавшего их двоюродными дедами.

— «Платон! Ну, а как будет с женитьбой?» — спросил офицер-моралист.

— «А зачем ему?» — за Платона спросил старший из братьев Комаровых.

— «Так он теперь просто обязан жениться!» — чуть злорадно напомнил младший, тут же поддержанный женой Зинаидой Лаврентьевной.

— «Так я женюсь в любом случае, когда мне стукнет восемнадцать! Мы так с Варей друг друга любим!» — с улыбкой ответил виновник всеобщей суеты.

— «И это будет раньше, чем через два года!» — внесла ясность Алевтина Сергеевна.

— «Так тебе надо ещё успеть и суметь в институт поступить, с твоими-то успехами в учёбе!» — внутренне обрадовался новой трудности для Платона Евгений Сергеевич.

— «Или после школы пойти работать — семью кормить!» — неожиданно вмешался и отец.

— «Сначала надо получше школу окончить!» — твёрдо поставила точку в их разговорах мать Платона.

Последующие дни братья с семьями гуляли по Москве, заезжая на ночёвку в Реутово, из-за чего Алевтине Сергеевне пришлось на время уехать домой. С ней на время напросилась и Настя. Ведь не имевшие на участке тёплого душа, Кочеты, включая Петра Петровича, во время летнего отдыха периодически ездили в Реутово помыться.

Но гости вскоре разъехались, и у Кочетов в садоводстве началась полная и почти беззаботная семейная жизнь. Вслед за сбором клубники, её поеданием и варением варенья, настал черёд и чёрной смородины. Вся женская половина Кочетов уселась обирать её кусты.

Лето было в разгаре.

Через неделю после дня рождения Алевтины Сергеевны в пятницу 16 июля с космодрома Байконур был успешно осуществлён первый запуск новой тяжёлой ракеты-носителя «Протон» с одноимённым научно-исследовательским спутником Земли «Протон-1».

В эту пятницу Петру Петровичу, заехавшему в Реутово помыться, неожиданно дозвонилась дочь Эля.

— «Пап! Я уже который день сюда звоню на всякий случай! Вдруг кого-нибудь из вас застану!? И вот, слава богу, дозвонилась!» — радостно выдохнула она.

И после поверхностного обмена новостями она пригласила отца и брата в это воскресенье поехать с ними на рыбалку на подмосковное озеро.

Пётр Петрович согласился, уговорив и Платона. А поскольку с ними должен был поехать и Гриша, то мест в их автомобиле марки Москвич-403, купленным вскладчину Аркадием Павловичем, для других пассажиров больше не было.

На следующий день 17 июля отец возвратился на участок и торжественно объявил Платону, что в связи с 25-летием, Латвийская и Литовская ССР были награждены Орденом Ленина.

— А мы с тобой на воскресенье награждены поездкой на рыбалку!» — закончил он сообщение саркастическим смехом, рассказав подробности.

Пришлось Платону срочно идти к Варе и рассказать ей о неожиданном предложении старшей единокровной сестры, от которого теперь нельзя было оказаться. А Варя и не возражала. Она ведь всё понимала.

Эля теперь работала в НИИ «Пластмасс», занимаясь диссертацией со сроком защиты через два года. Её руководителем был сам директор НИИ Модест Сергеевич Акутин, ещё с 1960 года одновременно ставший заведующим кафедрой института. Его кафедра с первых же дней своего существования заняла заметное и достойное место не только в системе образования, но она также всегда была ведущей и в среде родственных структур. Она имела большие успехи в развитии промышленности пластмасс, подготовила более пяти тысяч специалистов и четыреста пятьдесят кандидатов наук. Среди них теперь ожидалось появление и Эльвины Петровны Комковой (Кочет), не поменявшей фамилию на Кузяеву.

Платон даже как-то пошутил:

— «Эль! У тебя все три фамилии на букву Ка!? Прям, ку-клукс-клан какой-то?!».

А Аркадий Павлович работал слесарем высшего разряда в Научно-исследовательском физико-химическом институте имени Л. Я. Карпова (НИФХИ). Его лабораторный корпус находился на улице Обуха.