Юность

Наибольшее впечатление на него произвела, затронутая в ней проблема взаимоотношений отцов и детей. И это было понятно. Ведь его отец, по сути, с семьёй не жил, официально находясь в разводе. И сам он на своей шкуре испытал эти проблемы, понимая поведение и отцов и их детей. И у Платона на этот счёт появились мысли, которые он записал в свою тетрадь по литературе. На следующий день на уроке литературы его вызвали к доске отвечать домашнее задание по этой теме. Платон рассказал то, что успел прочитать, но этого было недостаточно.

Учительница Маргарита Викторовна, имевшая звание кандидата педагогических наук и защитившая диссертацию по русскому мату, попросила Платона принести ей тетрадь по литературе. Платон поначалу застеснялся показывать ей свои мысли, но тут же понял, что рано или поздно она их всё равно прочтёт, и отнёс тетрадь, возвратившись на своё место. А учительница углубилась в её изучение. И это длилось несколько минут. Весь класс даже затих в удивлённом и нетерпеливом ожидании.

А Сталев даже шепнул Платону:

— «А ты что там понаписал?!».

— «Да так, некоторые мысли по этой книге появились, вот я их и записал, чтобы не пропали даром» — в ответ шепнул Платон.

Наконец Маргарита Викторовна подняла свой восхищённый взгляд в очках и, чуть ли не торжественно улыбаясь, неожиданно объявила, вроде даже немного смущаясь и сделав короткую выжидательную паузу:

— «За ответ я вам ставлю три, а за тетрадь … пять!».

И немного покрасневший Платон под полуулыбки восхищённых и удивлённых одноклассников забрал свою, в один момент ставшую загадочной, тетрадь.

— «Покажи, что ты там написал!» — потянулся было Сталев к тетради Платона, но сразу заржавел, получив ею звонкую затрещину.

Учёба же Кочета по французскому языку напоминала прошлогоднюю, хотя он и старался добросовестно делать домашние задания. Вылезал он только за счёт чтения и ответа на домашнее задание в конце урока. Зато когда класс стал готовиться к выпускным экзаменам, изучая тему устного пересказа, Кочет блеснул быстротой понимания текста ещё до его перевода и приличным произношением. Однажды учительница попросила их, используя звуковые ассоциации попытаться перевести незнакомое слово «autour».

Платон, вспомнив о велогонке Тур де Франс, невольно сделал пальцем круговое движение, вызвав восторг у учительницы:

— «Правильно! Это слово переводится, как вокруг!».

Он уже привык, что их учительница французского благоволила ему. А он жалел красивую женщину с испорченной родами фигурой, старясь оправдать её доверие.

А дома Платон не забывал помогать бабушке по хозяйству. Он ходил в магазины, подметал полы, вытрясал половики, в том числе домотканые из разноцветных полос обрезков различных материалов, которые в своё время Нина Васильевна самостоятельно выткала ещё в деревне, и мыл за собой посуду. И бабушка, которой 20 января отметили шестьдесят три года, была довольна старшим внуком. К тому же их отношения давно восстановились, стали доверительными и с чувством юмора.

Ещё осенью Нина Васильевна опять хотела вернуться на свою прежнюю работу санитаркой в больницу, но её взять могли только на постоянную. Поэтому она посвятила всю себя ведению домашнего хозяйства, что делала теперь качественно и с душой, став настоящей домоуправительницей, сняв нагрузку с Алевтины Сергеевны.

Под влиянием внука Нина Васильевна даже стала интересоваться международными событиями и политикой.

— «Я теперь в доме буду, как Индира Ганди!» — шутила она, узнав, что 24 января та возглавила правительство Индии, став вторым премьер-министром в истории страны.

Но особенно Нина Васильевна радовалась нашим космическим успехам. Более того, Платон заметил, что бабушка перестала молиться и разговаривать на религиозные темы. И это радовало молодого атеиста.

Новым успехом советской космонавтики явилась посадка 3 февраля на поверхность Луны первой Автоматической межпланетной станции «Луна-9», и передача на Землю панорамы лунного ландшафта.

А на Земле лунный ландшафт можно было увидеть на заснеженных полях Подмосковья, по которым отец и сын Кочеты ходили по воскресеньям.

Но теперь Пётр Петрович не был сотрудником министерства и ездил с сыном на лыжную базу «Труд» в Сокольники хоть и в частном порядке, но, по старой памяти, всё же прикрепившись к коллективу лыжников, финансируемому профсоюзным комитетом министерства.

В этот раз Пётр Петрович привлёк к этому занятию, наконец согласившихся на уговоры их соседей по садоводству Котовых и своего зятя Аркадия Павловича, своим примером агитируя ещё курящего за здоровый образ жизни.