Юность

В учительской, в отдельном закутке, стоял телефон, я зашел и позвонил маме. У нее сегодня тоже был первый рабочий день в новой школе, и она обустраивалась в новой квартире, которую сняла неподалеку от центра Фёрде. Я немного рассказал, как мне тут и как я переживаю из-за завтрашних уроков. А она ответила, что уверена — у меня все отлично получится, и, хотя полагаться на ее заверения не стоило, как ни крути, она моя мама, мне, однако, стало полегче.

Положив трубку, я подошел к ксероксу и сделал десять копий моего рассказа. На следующий день я собирался разослать их знакомым. Потом заглянул во все школьные помещения. В спортивном зале я открыл большие, как в гараже, ворота в маленькую комнатушку, где было сложено снаряжение, вытащил мяч, поотбивал его по полу, забросил несколько раз в гандбольные ворота на противоположном конце зала. Выключив свет, я зашел в помещение бассейна, где неподвижно темнела вода. Потом в мастерские, а оттуда — в кабинет естественных наук. Из окон открывался вид на деревню, на маленькие разноцветные и словно пульсирующие домики возле гор и дальше на море, на бескрайнее море, и вырастающее из него небо, заполненное вытянутыми, похожими на дым облаками.

Завтра утром сюда придут ученики, и тогда все начнется всерьез.

Я погасил свет, запер за собой дверь и, позвякивая увесистой связкой ключей, зашагал вниз по дороге.

Проснувшись на следующее утро, я так распереживался, что меня едва не стошнило. Помимо чашки кофе мне ничего не удалось в себя впихнуть. В школу я явился за полчаса до начала первого урока, уселся за свой стол и полистал учебники. Настроение у учителей, сновавших между классами, ксероксом, кухонькой и креслами, было непринужденное и приподнятое. За окном на дороге показались первые ученики. Грудь мне стянуло от ужаса. Сердце колотилось, как будто его сдавили. Я смотрел на буквы в раскрытой книге, но их смысл от меня ускользал. Спустя некоторое время я встал и направился на кухню налить себе кофе. Обернувшись, я перехватил взгляд Нильса Эрика. Он вальяжно откинулся на спинку дивана, широко расставив ноги.

— У тебя нет первого урока? — спросил я.

Он кивнул. Щеки у него были слегка розоватые. Волосы — темные и такие же непослушные, как у Гейра — моего закадычного друга, а глаза голубые.

— Стремно до ужаса, — признался я, опускаясь на стул напротив.

— Чего тебе стремно-то? — удивился он. — Ты же знаешь, что в каждом классе всего-то человек пять-шесть?

— Ну да — ответил я. — И тем не менее.

Он улыбнулся:

— Хочешь, поменяемся? Они же нас не знают. Я буду Карл Уве, а ты — Нильс Эрик.

— Запросто, — согласился я. — А что мы скажем, когда надо будет обратно меняться?

— Обратно меняться? А зачем?

— Скажешь тоже. — Я взглянул в окно. Ученики, собравшись группками, стояли на школьном дворе. Некоторые гонялись друг за дружкой. Тут же стояло несколько мамаш. Дети возле них были нарядные.

Ну, разумеется. Кто-то пришел сегодня в школу в первый раз. Первый раз — в первый класс.

— Ты откуда приехал? — спросил я.

— Из Хокксунна, — ответил он, — а ты?

— Из Кристиансанна.

— Хорошо! — сказал он.

Я покачал головой.

— Нет, вот тут ты ошибаешься, — сказал я.

Он хитро посмотрел на меня.

— Ну-ну, — сказал он, — ты подожди пару лет.

— И что через пару лет будет? — поинтересовался я.

В эту секунду прозвенел звонок.

— Через пару лет тебе твой родной город раем покажется, — проговорил он.

Что ты вообще об этом знаешь, подумал я, но, ничего не сказав, поднялся, взял в одну руку чашку с кофе, в другую — книги и направился к двери.

— Удачи! — сказал он мне вслед.

В седьмом классе училось пятеро. Четыре девочки и один мальчик. Кроме того, я отвечал еще за троих учеников — из пятого и шестого. Всего получалось восемь.

Когда я встал перед учительским столом и положил вещи, все уже сидели за партами и смотрели на меня. Ладони у меня вспотели, сердце колотилось, а когда я делал вдох, дыхание становилось неровным.

— Здравствуйте, — начал я, — меня зовут Карл Уве Кнаусгор, я приехал из Кристиансанна и в этом году буду вашим классным руководителем. Я думаю, для начала устроим перекличку? Список у меня есть, но я пока не знаю, кто из вас кто.

Пока я говорил, они украдкой переглядывались, а две девочки тихонько захихикали. Их внимание ко мне было неопасным — это я сразу заметил. Оно было детским. Передо мной сидели дети.

Я взял список с их именами. Посмотрел на него, а потом на них. Я узнал девочку из магазина. Но самые сильные чувства исходили от другой девочки — рыжеватой, в темных очках. Она была настроена недоверчиво, и я это ощущал. Остальные ничего против меня не имели.

— Андреа? — начал я.

— Здесь, — сказала девочка из магазина. Она произнесла это, опустив глаза, но, уже сказав, посмотрела на меня, и я улыбнулся, давая понять, что ничего страшного в этом нет.

— Вивиан?

Ее соседка хихикнула.

— Это я! — сказала она.

— Хильдегюнн?

— Я, — откликнулась девочка в очках.

— Кай Руал?

Он оказался единственным мальчиком в седьмых классах. Одетый в джинсы и джинсовую куртку, он вертел в руках ручку.

— Здесь, — сказал он.

— Ливе? — продолжал я.