Юность Барона. [3 книги]

…На обратном пути дверь в кабинет, где Гиль срисовал Володю Кудрявцева, оказалась уже прикрытой. Однако пребывающего в состоянии эмоционального куража Степана Казимировича это обстоятельство не смутило: не просто постучав, а скорее — бухнув кулаком в дверь, он, не дожидаясь отзыва изнутри, порывисто зашагнул внутрь.

Давешние двое в штатском уставились на старика во френче с неподдельным интересом.

— Вам кого?

— Мне… мне бы Владимира.

— А Кудрявцев минут десять как отъехал. И сегодня, скорее всего, больше не появится.

— Жаль.

— Может, ему передать что?

— Не нужно. Я сам. Передам.

Гиль развернулся и столь же порывисто вышел.

— Михалыч! А кто это? — удивленно спросил Яровой.

— А шут его знает, — пожал плечами Хромов. — Хотя рожа как будто знакомая. Где-то я его раньше видел. Но вот где?..

* * *

Третий вечер кряду Кудрявцев, запершись в своей холостяцкой конуре, боролся с муками совести, используя проверенный народный способ, базирующийся на немудреном принципе "клин клином".

От этого занятия, требующего максимальной внутренней сосредоточенности, в какой-то момент его оторвал стук в дверь и голос соседки Клары Бернгардовны.

— Владимир Николаевич, вас к телефону.

— Кто? — хрипло обозначился Кудрявцев.

— А я почём знаю? Между прочим, женский голос.

— Иду

Володя сдвинул щеколду, толкнул дверь и длинным коммунальным коридором добрел до видавшего не только виды, но и многочисленные взлеты-падения эбонитового телефонного аппарата.

— Кудрявцев слушает.

— Это Елена, — донеслось не сразу ответное.

— ЛЕНА?! ТЫ?

Среагировав на "Лену", соседка деловито взяла веник и принялась мести пол, получив таким образом возможность задержаться в коридоре и подслушать разговор.

— Владимир, ты не мог бы подъехать к нам? Это очень важно.

— Лена! Я… я так рад, что ты… что ты позвонила… Мне… мне так много нужно тебе…

— Так ты приедешь?

— Разумеется. А когда?

— Вот прямо сейчас можешь?

— В течение часа буду, — подтвердил Кудрявцев, кладя трубку— У вас ко мне какие-то вопросы, Клара Бернгардовна?

— Что? А! Не-ет.

— Тогда пошла вон, дура старая!

Соседка принялась возмущенно кудахтать. Не обращая на нее внимания, Володя торопливо прошел в противоположный конец коридора и дернул дверную ручку ванной комнаты.

— Кой черт там тычется? Не видно, что ли, что занято? — донеслось в ответ сердитое.

Кудрявцев в раздражении пнул дверь ногой и свернул на кухню.

Подойдя к изъеденной ржавчиной раковине, он запустил кран и пихнул голову под струю холодной воды, старательно вымывая из нее хмель и возвращая в более-менее сносную для визита к женщине тверёзость.

* * *

Сегодня детей уложили спать непривычно рано, мало не силком загнав в комнату, которую те делили с бабушкой. Раздавленная событиями последних дней, Ядвига Станиславовна чувствовала себя неважно, а потому тоже отправилась спать. Не выказав ни малейшего желания встречаться с поджидаемым, по ее выражению, "троянским мерином" в образе и подобии Кудрявцева.

"Нет уж, увольте меня от подобного зрелища, — хмуро попросила Степана Казимировича госпожа Кашубская. — Меня начинает колотить только от одного упоминания об этом человеке, а вы хотите, чтобы я встретилась с ним воочию. Будь жив мой покойный супруг, эта омерзительная история завершилась бы вызовом на поединок. Я же, к сожалению, слишком стара и слаба глазами для подобных штук. Ну а дать этому негодяю пощечину персонально от меня, надеюсь, вы, Степан, и сами пока в состоянии".

Так что сейчас в большой полночной кухне крестный и крестница остались вдвоем. Приглушенно фонила радиоточка, раскочегариваясь, пыхтел на плите чайник. Сидящая вполоборота к окну Елена невидяще всматривалась в свое отражение на стекле, а нервно расхаживающий по кухне Гиль безуспешно продолжал ее убеждать…

— …И все-таки ты обязана пойти и все рассказать!

— Я никуда не пойду и ничего говорить не буду, — тихо и упрямо повторила Елена.

— Хорошо, мы пойдем вместе. Говорить буду я, а ты просто подтвердишь, что именно так все и было. А до того надо составить грамотную жалобу — одновременно и в прокуратуру, и в комиссию партийного контроля. Так оно будет надежнее.

— Я ни-че-го писать не буду.

— Лена! Опомнись! Неужели ты допустишь, чтобы этому вьюношу бледному со взором собачьим так и сошло с рук? Хочешь, чтобы он спокойненько служил дальше, продолжая попутно калечить другие жизни и семьи?

— Бог ему… — Уронив голову на руки, Елена уткнулась лицом в подоконник.

— Бог-то Бог! Но и сам бы помог! Нет, мы этого так не оставим! Я этому гадёнышу такие хлопоты устрою, что его не только из органов — из партии вышибут. В конце концов, это дело уже не принципа, а именно что чистки наших рядов. От такой вот заразы.

Из глубины коридора послышался осторожный всхлип колокольчика.

— О! Воистину: помянешь черта, тот и объявится. Пойду открою.

— Нет. Я сама.

Елена поднялась, машинально расправила складки траурного черного платья и вышла из кухни…

Через минуту она возвратилась, пропуская вперед Кудрявцева.

Судя по потрясенному выражению лица, самое последнее, что тот ожидал сейчас здесь увидеть, была персона Гиля.