Юность дедов наших

На ступеньки вышли районный начальник с председателем и выдвинули перед собой Саньку.

— Знакомьтесь, — обратился мужчина к собравшимся, — Александр Архипович, младший механик звена механизации. Про Саньку-пускача всем забыть, теперь только по отчеству.

Новоявленный механик спустился со ступенек, демонстративно задрав нос и надвинув на глаза картуз. Василь вернул его на землю лёгким ударом под дых и дружеской похвалой:

— Растыка.

Вечером, после работы, Санька с Василём сидели на бревне. К ним подошла Катерина и незаметно подала знак Василю, чтобы тот отошёл. Он всё понял:

— Ладно, пойду я сумку из трактора заберу.

— Давай, давай, — сказала девушка и, проводив его взглядом, присела рядом с Санькой, который продолжал вытирать руки полынью.

— А почему ты тряпочку не возьмёшь? — спросила Катерина, чтобы как-то начать разговор.

— Полынь лучше любой тряпки мазут впитывает. Потом соляркой сполоснул — и всё, — ответил Санька, не поднимая глаз на Катерину.

Девушка пристально посмотрела на него:

— Думаешь, я не понимаю, как ты на меня смотришь?

— Ничего я не смотрю, — буркнул Санька, насупившись.

— Не нужно это. Ни к чему. Взрослая я для тебя, да и скоро в Сталинград уезжаю на тракторный завод.

— Зачем это? — обеспокоенно спросил Санька.

— Буду для фронта танки собирать. У меня же образование техническое, хоть и незаконченное, но есть. Вот так.

Катерина по-дружески приобняла Саньку одной рукой.

— А ты найдёшь себе девчонку хорошую. Парень ты видный, рукастый.

Девушка пристально посмотрела на подростка и поцеловала его в щёку:

— Ну, бывай, танкист. Вспоминай иногда свою прицепщицу Катерину.

3

Осень незаметно сменила лето. После сильного дождя у звена механизации выдался выходной. Санька, Василь и механик Николай возвращались с удочками с рыбалки. На сломленной с ивового куста веточке у каждого висело по несколько хороших карпов, зацепленных через жабры.

Редкие дни отдыха от колхозной работы всегда были заполнены домашними делами, а тут рыбалка. Красота. Парни шли, никуда не торопясь, босиком, подвернув штаны до колена. Мокрая трава приятно щекотала пальцы на ногах удачливых рыболовов. Они уже подошли к хутору, когда им навстречу с расстроенным видом вышла Нина, девушка двадцати с небольшим лет. Она будто спешила куда-то и, отвернув голову, собиралась молча проскочить мимо.

— Здравствуй, Нина. Как поживаешь? — чуть не вслед ей крикнул Николай, — от супруга твоего новостей нету?

Девушка остановилась, обернулась, подошла вплотную к Николаю и с укором посмотрела ему прямо в глаза.

— Как же не быть-то? Есть, конечно, — протянула механику типографский бланк с печатью.

— Что это?

— Весточка, — Нина чуть не разрыдалась, но сглотнула ком в горле и продолжила язвительно, — только он сам, видишь, не смог написать. Закопали его. Вот командиры оповестили. Пишут, что нет у Вас больше мужа. Живите сами.

— Ты не переживай, — попытался успокоить её Николай, — война, что же поделаешь, надо жить как-то.

— Ничего не поделаешь? — сверкнула глазами Нина, — друга твоего закопали, а ты здесь, живой и здоровый, с пацанами на рыбалку ходишь. Много наловили?

— Я же не прятался, — попытался оправдаться Николай, — меня председатель в приказном порядке оставил механиком. Броню сделал.

— Ну, да. У мужа моего брони не было, вот его и пристрелили, а ты броневой, — Нина хлопнула Николая по плечу, — тебя пуля не берёт.

С этими словами девушка тихо заплакала, прикрыв рот руками, развернулась и ушла таким же быстрым шагом.

Николай на секунду о чем-то задумался, затем со злостью закинул в кусты удочку, бросил карпов на дорогу и ушёл, ни слова не говоря, в другую сторону.

— Вот дурная, — буркнул Санька, направляясь за удочками в овраг, — Николай-то при чём, он что ли мужа её убил?

— Горе у неё, понимаешь? — сказал Василь, поднимая карпов, — она не знает, что теперь с этим делать, вот и делится со всеми, кого встретит, как умеет. Одной тяжело такое в себе носить.

— Сейчас всем тяжело. Вот она поделилась, а у нас теперь, похоже, механика не будет. Чую я, пошёл он вещи собирать.

Нина вошла к себе в дом. В комнате на полу возился с нехитрыми игрушками пятилетний мальчик Вовка, её сын. Девушка сняла косынку и села за стол с пустым взглядом. Вовка подошёл и заглянул ей в глаза.

— Ты злишься, мама?

Она погладила сына по голове, посадила к себе на колени, обняла его и грустно улыбнулась:

— Нет. С чего ты взял? Просто дура мамка у тебя.

— Почему?

— Хорошего человека ни за что обидела.

Николай вернулся домой в раздумьях. Его мама, тётя Аня, женщина сорока пяти лет, вдова. Бодрая и решительная в поступках, правдоруб, не уверенные в себе мужики просто меркнут на её фоне. В домашних делах никогда ни у кого помощи не просила. Гвоздь забьёт и крышу перекроет. Сейчас она суетилась у печи.

Николай окинул взглядом комнату, посмотрел на мать, повесил кепку на гвоздь у двери, прошёл к сундуку и достал из него вещмешок. Тётя Аня продолжала свои дела.

— Сегодня на ферме коров забивали, — сказала она, — так мы с бабами потроха разобрали и перемыли. Хоть не мясо, но всё равно картошка не пустая получилась.