Юность Маши Строговой

"Маша, скажи: быть мне счастливым или несчастным навсегда?" Тысячи раз повторял Сергей эти слова, но сейчас, когда Маша шла рядом и он ощущал легкую тяжесть ее руки и чувствовал шаги в такт со своими, язык отказывался ему служить. Маша молчала. Молчание ее было печально и непонятно: оно не сближало, а отдаляло их друг от друга. И, чтобы нарушить этот разлад и вернуть беспечную радость, какая была до театра, Сергей ни с того ни с сего принялся расхваливать гостиницу, куда они идут, начал бессовестно хвастать, как ему хорошо живется.

Маша чуть слышно вздохнула и осторожно высвободила руку. А Сергей понял, что после этой болтовни ему не произнести те слова, и ужаснулся.

Служащий в гостинице сказал, что Бочарова несколько раз вызывали к телефону.

— Пойдем, Маша, пойдем, — торопил Сергей, даже не расслышав, что ему сказали.

Они вошли в номер. Сергей принялся хлопотать. Он усадил Машу в кресло. Как он старался, чтоб ей было лучше! Подложил ей под локоть диванную подушку, подумал и другую подушку сунул под ноги.

Маша рассмеялась:

— Верно, у тебя хорошо. По крайней мере, тепло.

— Маша! Забудь, что я говорил. Я хотел сказать совсем другое.

— Что же ты хотел сказать, Сережа?

— Я хотел… Маша: кончится война, я тебя догоню. Стану учиться…

— Какие пустяки! — ответила Маша. — Неужели ты думаешь, что тебе надо в чем-нибудь меня догонять? Сережа, расскажи, как ты стал Героем. Сережа, как ты стал Героем?.. — повторила она странно настойчиво и требовательно. — Мне важно, необходимо узнать.

Сергей отчетливо, до мельчайших подробностей помнил ту ночь. Лунную поляну, себя у пулемета, тоску ожидания…

Он все рассказал Маше.

— А Степан?

— Степан помер. Три месяца пролежал в госпитале… и помер.

Зазвонил телефон.

Сергей с досадой взял трубку и выпрямился. Он стоял в привычной позе бойца, выслушивающего приказ.

Маша поднялась с кресла.

Сергей положил трубку.

— Я не могу тебе открыть, с каким заданием меня посылают. Ты должна понять, Маша…

— Сережа, как скоро кончился сегодняшний праздник! — грустно ответила она.

Сергей закусил губу, внезапно бледнея, и вдруг с выражением отчаяния в лице сказал:

— Маша, не сердись на меня… Я люблю тебя…

Маша молчала.

Ему стало жаль себя, стыдно. И губительный вихрь скрипок из "Пиковой дамы" пронесся в его памяти.

Он дернул гимнастерку, небрежно повел плечами:

— Трусом не был да и не стану вовек. А фашистских гадов я ненавижу! Я их за людей не считаю!

В дверь постучали.

Девушка в белом фартуке просунула хорошенькое личико в щелку:

— Товарищ Бочаров! Вас ждет машина.

Он схватил шинель и готов был, не оглянувшись, бежать.

— Сережа!

Маша приблизилась твердыми, быстрыми шагами. Сергей увидел в ее глазах странный, тревожный блеск.

— Ты… ты… — пролепетал он смущенно. — Зачем ты так, Маша? Не надо. Я сказал, а ты забудь, о чем я сказал.

— Милый, хороший Сергей! — удерживая слезы, проговорила Маша.

Он, не смея верить и боясь обмануться, ждал.

— Сергей! Детство, лето, деревня — все самое хорошее, все дорогое связано с тобой, — говорила Маша, несмело трогая отворот его грубой шинели. — Помнишь, сидели с тобой на крылечке школы, а тетя Поля рассказывала о своей молодости, о семнадцатом годе? Помнишь читали "Чапаева", "Как закалялась сталь" и Тургенева? Сергей, когда тебе будет трудно в бою… — у нее задрожало лицо, — знай, я думаю о тебе всегда… каждый час, каждую секунду.

— Если я вернусь… Маша?

Она замахала рукой, словно отгоняя от себя мысль о том, что он может не вернуться:

— Не говори! Ты вернешься. Я знаю.

— Вернусь… Тогда что? — вскидывая вещевой мешок на плечо и не глядя на нее, сказал он.

Она не ответила.

— Ну? — невесело усмехнулся Сергей и вдруг словно чего-то испугался. — Ладно. Не говори. Не надо. Прощай! В бою не дрогну. Не сомневайся. Прощай!

— Я не сомневаюсь. Ты смелый, — робко ответила Маша. — Сергей! Я не хочу ничего скрывать от тебя. Я любила Митю Агапова. Теперь не люблю. Там кончено все.

Сергей шагнул к ней, нетерпеливо сжал руку Маши:

— Будешь ждать? Обещай. Никакая пуля не тронет, ничего меня не страшит, если б только… Мне без тебя, Маша, счастья нет. А несчастливый, сама знаешь… каково ему в бою.

— Будь удачлив, Сергей! Я буду ждать. Сергей, возвращайся!

Он бережно поцеловал ее светлые волосы.

Глава 27

Вскоре после встречи с Сергеем Маша закончила дела в институте, получила диплом и, забрав из больницы Ирину Федотовну, поехала проводить ее во Владимировку.

Полустанок постарел за два года, словно врос в землю. Сосны вытянулись, раскинулись шире и толпились веселым лесочком, обступив платформу.

Где-то отчетливо куковала кукушка.

Маша пошла поискать, нет ли попутчиков до Владимировки.

Женщина в мужских сапогах, ситцевой кофточке и вылинявшем платке затягивала хомут на кобыле и переругивалась со стрелочником. Только затянула хомут — ремешок лопнул.