Юность Моисея

— Слушай, Толмай, — обернулась к нему Нава. — Ты только приехал, а сразу всё знать хочешь. Поживи, тебя никто не гонит. Даже у меня пожить можешь, в гостевой постелю. Ведь ты не один к нам приехал. Гости круглый год в город приезжают, живут здесь, и каждый в свою страну увозит то, что ему нужно. Нам не жалко делиться Божьими дарами, затем и родились на этом свете. Если поможешь ближнему, он тоже поможет тебе, неважно на том или этом свете. Ведь если мы пришли в этот мир, значит, должны помогать друг другу. Иначе, зачем приходить?

— Помогать? Кому это помогать? — ехидно усмехнулся Толмай. — Что ж тогда во все века люди войны устраивают? Или никак меж собой рабов да завоёванных царств не поделят? А ты предлагаешь помогать извергам делить отнятое и продавать в рабство обездоленных.

— Ты говори да не заговаривайся! — прикрикнула на парня девушка. — Наши люди создали здесь свой мир, нужный только нам одним, а торговля всякая по вашему Израилю, по Венеции проходит красной чертой. Дай срок, вы и души научитесь продавать, и Бога.

— Своего? Или вашего? — не сдавался юноша.

— Треглав всегда Един, только во всех странах его величают по-разному, — пояснила девушка. — У нас он тоже триедин: Вышень, Род и Сварог, а богиня любви — Лада, затмила всех ваших женщин своей красотой не внешности, а души.

— Даже Инанну? — поинтересовался Толмай.

— Кто такая Инанна?

— Ты, такая умная и не слышала про нашу Инанну? — искренне удивился юноша. — У нас даже песни в Лагаше про неё поют:

«Докучать, оскорблять, попирать,

осквернять — и чтить —

в твоей власти Инанна…» [63]

— Ты баешь, мол, умная я? — улыбнулась Чернава. — Наши мужики бабам такие слова говорят, только когда хотят опростоволосить: «Молчи, дура!». Иль у вас не так?

— Не так! — выразительно отреагировал Толмай и даже рубанул ладонью воздух в своё подтверждение.

— Отрадно слышать, — улыбнулась девушка. — Так зачем же ты к нам-то пожаловал? Ведь который день всё молчком, да молчком. Негоже так.

— Я и раньше сказать хотел, — принялся оправдываться юноша. — Да недосуг как-то. Надысь ваши мужики пособить просили, а сегодня не к месту…

— У нас всё к месту, — перебила его девушка. — Поведай, коль к лицу, зачем пожаловал?

Толмай кашлянул сначала. Но, видя, что собеседница его даже отложила работу, надеясь выслушать исповедь гостя, решил не скрывать и не изворачиваться от ответа. Ведь Чернава — действительно умница, поэтому, вероятно, и одна. А то такую кралю навряд ли бы кто отпустил. Вдруг подскажет, как найти то, что давно Толмай ищет?

— В нашем царстве, — начал он. — В нашем царстве есть предание о герое Гильгамеше, который спустился когда-то в нижнее царство, чтобы спасти друга Энкида от жизни, дарованной ему богиней Эрешкигаль. [64]

— От жизни?

— Да. От жизни в нижнем царстве, — подтвердил парень. — В том мире человека судит по делам его сама царица Эрешкигаль с помощью семи чёрных ангелов. Но человека оставляют там работать на царицу в царстве тьмы, а вывести его оттуда можно только с помощью Пуригавы.

— Я знаю, — кивнула Нава. — У нас она зовётся Мяун-травой. [65] Надеюсь, у Гильгамеша всё получилось?

— Он обошёл всё царство, — продолжал парень. — Увидал там рощу с деревьями чудесной красоты и сразу же отвратной уродливости, потому что деревья эти были облеплены драгоценными камнями. А любой драгоценный камень будит в человеке не только любование красивой игрой радужных струй, но также блеск денег, власти и насилия.

Потом Гильгамеш попал на остров бессмертного Утнапишти, который, наконец-то, рассказал, как найти нужную траву. Только Энкиду не предстояло быть спасённым, потому что траву утащила кошка.

— Это на них похоже, — рассмеялась Чернава. — У нас даже дикие кошки с кисточками на ушах всё сделают для тебя ради такого угощения.

— И всё же я собрался в Нижнее царство не за этой заветной травой, — нахмурился юноша. — Никому не говорил. Тебе скажу. Царица Эрешкигаль держит в плену свою сестру Инанну, которую у вас Ладой зовут. К пленнице я хочу попасть, потому как хочу спросить: есть ли на свете то, чего все на свете ищут и чего никогда не приходит? А вход в Нижнее царство где-то в ваших краях должен быть.

При этих словах Чернава посмотрела на Толмая, прищурив глаза, задумчиво погладила его по голове и совсем не к месту спросила:

— А не боишься с Нижним царством познакомиться? Ведь живым оттуда мало кто возвратился? Мой дед, я думаю, тоже от этого пострадал.

— Дед? — вскинул глаза парень. — Он тоже мудрец Аркаима?

— Да, истину глаголешь, — кивнула девушка. — Про Заратустру слыхивал?

— Кто ж не слыхал про мудреца, — пожал плечами. — Да только он пропал где-то бесследно.

— Вовсе не бесследно, — обиделась Нава. — Он родился здесь, потом в Индию уехал. А когда в Тёмном царстве побывал, то вернулся только чтобы умереть почести. Вон, в моём доме и встретился с ангелом смерти.

— Прямо здесь? — открыл рот Толмай.