Юность подарит первые шрамы

– Невыносимый, – подтвердила Мэйджа, отхлебнув вина.

– Риннон, присоединяйся к нам, не бойся, – Йера окликнула Риннон Арлиц. – Это с виду мы такие гиены, на самом же деле мы довольно милые дамочки.

Подруги одновременно хихикнули. Риннон скромно пристроилась к компании.

– Как же быстро выросли наши девочки, – вздохнула Аннемари Брандт. – И как стремительно мы постарели. Кажется, совсем недавно мы с вами отмечали свое шестнадцатилетие.

– О, я до сих пор не могу забыть твой шестнадцатый день рождения, – сказала Кармэл. – Я тогда лишилась девственности с каким-то хиппи, который принес травку на твою тусовку.

– Вы вместе учились? – удивилась Риннон.

– Да, в «Греджерс», – ответила Йера. – Аннемари и Мэйджа были одноклассницами, Кармэл на год старше, а я на три младше.

– Еще с нами училась Аврора, мать Элеттры Кинг. Она была нашей королевой, – добавила Мэйджа.

– Ох, Аврора… – печально промолвила Аннемари. – Никак не могу смириться с тем, что ее больше нет. Я ее очень любила.

– Мы все ее любили, – сказала Йера. – Все девчонки равнялись на нее. Да уж… Не зря говорят: «Кто ярче всех горит, тот быстрее всех сгорает»… Очень жаль Аврору.

Талию Кармэл обхватили мускулистые руки ее возлюбленного. Та выгнулась как кошка и обмякла в его объятиях.

– Дорогая, жду тебя на танцполе, – сказал Гаспар, а после поцеловал свою даму в ухо и удалился.

– Это твой парень? – спросила Риннон.

– Да, Гаспар Скардино, – не отводя взгляда от попки своего кавалера, ответила Кармэл.

– Сколько ему лет? – задала вопрос Аннемари.

– Недавно исполнилось тридцать.

– Кармэл, где ты находишь таких красавчиков? – не удержалась от вопроса Йера.

– Неужели вы думаете, что я раскрою вам все свои тайны? Ну уж нет.

– Дилэйн, годы идут, а ты все не меняешься, – засмеялась Мэйджа.

– Да, я все так же молода и сексуальна. Поэтому все красавчики мира падают к моим ногам. Ладно, пойду танцевать. Не захлебнитесь слюной, старушки!

Спенсер с важным видом обходил столы, которые на некоторое время покинули гости, – кто-то вышел на улицу, кто-то захотел потанцевать, – и незаметно забирал неоткрытые и почти полные бутылки вина и шампанского. Никто не обратил на него внимания, за исключением дочери. Калли подбежала к отцу и уставилась на него, транслируя презрение и негодование.

– Папа, что ты делаешь?

– Закрытые бутылки можно вернуть в магазин, а то, что уже начато, я поставлю в домашний бар. Гости уже и так нехило нахлестались.

– Положи на место! Это не принадлежит тебе!

Спенсер лишь ухмыльнулся и пошел в сторону своего кабинета. Калли не собиралась сдаваться.

– Ты не слышал, что я сказала?!

– Ты как со мной разговариваешь? Что, взрослой себя почувствовала?

– Папа, это мой день, мой праздник! Умоляю тебя, верни все, что ты забрал!

А в этот момент тот самый официант, что строил глазки Никки, вновь засмотрелся на обворожительную блондинку и опрокинул поднос с двумя бокалами игристого на Элеттру, сидевшую за столом, который тот обслуживал.

– Прошу прощения! Я не хотел…

– Еще бы ты хотел, гоблин криворукий! – Элетт-ра, прижав салфетки к платью, насквозь пропитанному спиртным, помчалась в уборную.

– Эл, помощь нужна? – крикнула вслед Рэмисента.

– Сама справлюсь!

Проходя мимо кабинета хозяина дома, Элеттра остановилась. За дверью шел ожесточенный спор.

– Ты же знаешь, в каком мы сейчас положении! Твоя мать, дура безрассудная, потратила бешеные деньги на этот никому не нужный пир. Даже со мной не посоветовалась! Я из-за вас по уши в дерьме!

– Из-за нас?!

– А из-за кого же еще? Я потратил столько бабла, покупая вам дорогие шмотки, катая вас по всему свету! Я разорился из-за того, что вечно потакал вашим прихотям!

– Спасибо, папочка! Обвинение во всех смертных грехах – лучший подарок на мой день рождения!

Элеттра понеслась к подруге, едва не сбив по дороге несколько официантов.

– Ну что, спасла платье? – спросила Рэмисента.

– Да плевать на платье! Я тут такое узнала!

– Ну?

– Спенсер Лаффэрти – банкрот, – шепотом ответила Элеттра.

– Чушь…

– Клянусь! Я слышала разговор Спенсера и Калли. Посмотри, какая она разъяренная, – Эл указала на Калли, что выскочила в холл в растрепанных чувствах.

– Но зачем тогда они закатили такой праздник?

– Лаффэрти сделает все что угодно, лишь бы скрыть свое плачевное положение.

– Обалдеть…

– А ты говорила, что мы зря пришли. У меня теперь не только хорошее настроение, но и козырь, – хищно улыбнулась Элеттра.

* * *

Калли не знала, каким богам молиться, чтобы этот вечер поскорее закончился. Она боролась с нестерпимым желанием запереться в своей комнате, упасть на пол и прорыдать до самого утра. Калли пробежалась глазами по холлу. Казалось, что все, кто пришел отметить с ней ее день рождения, уже давно забыли о ней и о ее празднике и просто развлекались сами по себе, опустошая тарелки и засыпая от нудной музыки. Атмосфера была до жути скучная, даже на похоронах больше динамики, что уж скрывать.

Вдруг взгляд Калли замер на молодом человеке, что стоял у дверей и отчаянно искал знакомое лицо.

– Руди!

Руди потерял дар речи, когда увидел именинницу. Та подбежала к нему, обняла, прижавшись щекой к его плечу.