Юность подарит первые шрамы

– Вы хотите, чтобы я тут спокойно стоял, пока одна из наших учениц умирает?! – Джераб не стал больше слушать взволнованных женщин и побежал к резиденции учениц.

– А если он погибнет из-за нее? – испугалась Джел.

Диана ринулась к Джерабу, что с отчаянным бесстрашием шел навстречу смерти. Она поняла, что должна сделать все что угодно, лишь бы оттянуть время и не допустить, чтобы Джераб поплатился жизнью из-за ее обмана.

– Мистер Эверетт, я пойду с вами!

– Диана, это исключено! – вновь подала голос миссис Маркс.

– Там моя подруга! Я должна спасти ее!

– Ты не пойдешь со мной!

– А я не спрашивала у вас разрешения, мистер Эверетт!

– Да что ты за человек такой?!

– А вы? Вам не надоело играть в идеального героя? Весь такой совестливый, мужественный. Уже тошнит от этой наигранности!

– Вот это ее понесло… – поразилась Калли.

– Диана, вы хоть понимаете, что в данный момент разговариваете со своим учителем?! – вмешалась Голди.

– Миссис Маркс, я уже привык к такому отношению. Брандт не имеет понятия о субординации, – сказал Джераб.

– Вы тоже, великодушный вы наш, не сильно-то церемонитесь со мной. Вы только и делаете, что гнобите меня каждый урок!

– Да вы что, охренели?!

– Мисс Дилэйн! – Вытаращила глаза директриса.

– Извините, миссис Маркс, но в чертовой резиденции умирает моя сестра, и вместо того, чтобы идти к ней на помощь, мы вынуждены стоять здесь и слушать эти бразильские страсти, мать вашу!

– Никки! – закричала Джел.

Все тут же обернулись на ее крик и увидели, как из парка, не торопясь, выходит Никки.

– А что это вы все на меня уставились? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Где ты была?! – преисполненная радостью, спросила Леда.

– В парке. Реанимировала легкие. Я последняя выбежала из здания, чуть не задохнулась.

– Дилэйн, почему вы так одеты? – задала вопрос Голди. Большинство учениц выбежали в пижамах, пожар ведь застал их перед сном, а Никки стояла в выглаженном парадном костюмчике.

– В школе пожар, миссис Маркс. Я не могла допустить, чтобы мой любимый костюм от Валентино превратился в пепел.

Придраться к оправданию Никки можно было еще сотню раз. Голди почувствовала подвох, зная истинную натуру ее взбалмошной ученицы. Но устраивать разборку не было смысла. Сотрудники школы и учащиеся безумно устали, все были напуганы, младшие уже начали капризничать. Голди заставила себя успокоиться и приказала ученицам идти в центральный корпус, где Бертольф подготовил для всех спальные места.

– Это было так круто! Пока тут горела школа, мы сгорали от страсти! – хохотала Никки, рассказывая подругам про свое свидание.

Девушки все еще стояли на улице, пока остальные ученицы сражались за койки в зале для торжеств.

Щеки Дианы до сих пор пылали из-за того спектакля, что ей пришлось разыграть перед обитателями «Греджерс». Гнетущий стыд не давал ей расслабиться ни на секунду. Ей было неловко прежде всего перед Джерабом. Столько всего она ему наговорила. И за что? На этот раз он поступил как настоящий мужчина, истинный герой… Ей нужно было иначе с ним себя вести, другие слова подобрать, чтобы выиграть время. Теперь его неприязнь к ней укрепилась, и война между ними не закончится никогда.

– Какого хрена тебе приспичило встретиться со своим ненаглядным посреди недели?! – взорвалась Брандт.

– На выходных стадион занят. У меня не было другого выхода.

– Ты всех нас подставила! Из-за тебя я нагрубила Джерабу и чуть не упала к ногам Элеттры, умоляя не выдавать тебя.

– Диана, я… не ожидала, – сразу же поникла Никки.

– Если еще раз сбежишь, я выдам тебя со всеми потрохами. Не собираюсь больше спасать твою эгоистичную задницу!

Глава 15

Калли ждала свой день рождения как феноменальное событие, которое даст начало важным переменам. Из всей четверки она была самая младшая. Разница в возрасте была лишь в несколько месяцев, но она остро ощущалась и проявлялась в особенном отношении к Калли. Ее все считали маленькой, неопытной, неготовой к чему-либо ответственному. Теперь же она преодолела эту незримую границу между детством и взрослой жизнью и стала ощущать себя совершенно иначе: мудрее, серьезнее и увереннее.

– Калли, я могу войти? – послышался голос матери за дверью.

– Да, – ответила Калли, поправляя платье.

Мэйджа вошла в комнату дочери. Ее глаза сразу стали влажными, стоило ей увидеть свою повзрослевшую малышку в миловидном платьице пастельно-розового цвета с пышной юбкой, длинными воздушными сетчатыми рукавами, обшитыми стразами.

– Ох, детка… Ты неотразима!

– Спасибо, мам. – Щеки Калли вмиг порозовели, отчего она стала выглядеть еще краше.

– Это новое платье?

– Да.

Мэйджа внимательно присмотрелась к наряду дочери.

– Из последней коллекции… На что ты его купила?

– Я устроилась на работу. Решила потратить первую зарплату на платье.

– И кем же ты работаешь?

– …Репетитором.

– Репетитором?