Юность подарит первые шрамы

– Рэми, здесь все наши одноклассницы. Я не хочу, чтобы мы с тобой были изгоями. К тому же нам тут не рада только эта четверка. Я не могу не воспользоваться шансом побесить Брандт. – Элеттра грациозно подняла бокал шампанского, подмигнув Диане и ее свите, и выпила все без остатка.

– Могу предложить вам рагу. Оно входит в вегетарианское меню, – обратилась официантка к Джелвире.

– Нет, спасибо. Принесите мне только воду.

– Как скажете.

Несколько дней Джел пила лишь воду и ела по одному яблоку в сутки. «Флора» безупречно справлялась со своей работой, Джел не чувствовала голода, желудок всегда казался наполненным. К слабости, заторможенности и головокружению Джел быстро привыкла. Никто из окружающих не заметил, что с ней что-то не то, ведь Джел в принципе была медлительной, перманентно квелой.

– Джел, – Йера заняла свободное место рядом с дочерью, – ты за весь вечер ничего не съела.

– …Я решила устроить разгрузочный день.

– Надо же, – брови матери взметнулись. – Тяжело тебе, наверное?

– Совсем нет. Я регулярно устраиваю такие дни.

– Неужели ты решила прислушаться к моим советам?.. Ты похорошела.

– Правда?

– Цвет лица улучшился, объемы стали меньше. Я еще никогда так тобой не гордилась.

– По-моему, ты вообще никогда мной не гордилась.

– Ты не давала мне повода.

Йера встала, обняла дочь со спины и прошептала:

– Но теперь я вижу, как ты стараешься, и меня это очень радует. – Джел не смогла сдержать улыбку, после того как мать поцеловала ее в макушку. – Продолжай в таком же духе.

Йера отправилась к подругам, оставив довольную Джел в одиночестве. Слова матери вскружили ей голову. Джел ведь только этого и добивалась! Йера, наверное, впервые в жизни посмотрела на нее без жалости и осуждения, в ее взгляде читались одобрение и подлинное восхищение. Пусть у Джел совсем не было сил, чтобы веселиться с подругами, пусть ее иногда подташнивало из-за той химии, которую она ежедневно употребляла вместо завтрака, обеда и ужина, пусть голова стала болеть чаще и надежда на нормальный сон погибла вместе с последними запасами энергии и желанием жить нормальной жизнью. Все это не важно. Все это не зря. Ведь мама наконец-то похвалила ее и даже стала гордиться ею.

– Пожалуйста, – официантка поставила перед Джел очередной графин с прозрачной жидкостью.

Джел наполнила стакан и вновь заполнила пустоту в желудке несколькими глотками воды.

– И как долго ты будешь избегать меня? – спросила Никки, выследив Диану.

– Никки, не порть мне настроение своим присутствием.

– Я уже сотню раз извинилась перед тобой! Что я еще должна сделать?

– Твои извинения – это пустые слова. Ты всегда думаешь только о себе, – заявила Диана.

– Только о себе?! Да я всегда все делаю ради других, напрочь забыв о себе! Я свозила вас на Ориан, чтобы вы хоть немного отвлеклись от своих проблем. Я чуть не убила Марийону, чтобы спасти вас. Я храню все ваши секреты, и вы знаете, как мне тяжело это делать! Мое кредо – болтать без умолку! Я из кожи вон лезу, чтобы всем угодить, быть полезной, потому что… потому что мне кажется, что во мне больше нет ничего, что может понравиться людям.

Никки расплакалась. В этот момент мимо нее и Дианы проходила Кармэл, держа за руку Гаспара. Мать не придала никакого значения увиденному. Слезы дочери не заставили вздрогнуть ее хладнокровное сердце. Никки проводила печальным взглядом счастливую парочку и после разрыдалась еще сильнее. Безразличие матери вонзилось острием в ее изломанную, ранимую душу.

– …Ты думаешь, я сбежала к Арджи, чтобы просто развлечься? Я хотела сделать ему приятное. Каждый раз я рискую своей шкурой ради него, чтобы показать, как я люблю его, чтобы окружить его вниманием и заботой, как умею… Но ему наплевать на все это.

– С чего ты взяла, что Арджи наплевать?

– Я это вижу. Чувствую. Он обнимает меня, целует не из-за желания, а из-за банального одолжения.

– Никки… я погорячилась. Ты – хороший человек, и я люблю тебя такую, какая ты есть. А насчет Арджи не загоняйся. Ты ему нравишься, это определенно так. Ты просто серьезно влюбилась и очень боишься потерять его. Тебе сейчас все кажется подозрительным и хрупким. Запомни, Никки, таких, как ты, не бросают. Из-за таких, как ты, парни прыгают с крыши, если им не удалось заполучить твое внимание.

– Вранье, – улыбнулась Никки.

– Посмотри на вон того официанта, – Диана указала на паренька, что уже минут пять таращился на Никки, позабыв о своих служебных обязанностях. – Если ты ему не улыбнешься, он вскроет себе вены десертным ножом.

Настроение Никки улучшилось по щелчку. Она вновь надела маску вечно веселой, саркастичной дурнушки, за которой отлично можно было скрыть свою гнетущую печаль.

– Мэйджа, ты сама все организовала? – спросила Аннемари.

– Да. Целый месяц готовилась.

– Ты превзошла саму себя.

– Спасибо, – Мэйджа расплылась в улыбке. Сколько же усилий она приложила, чтобы добиться положительной оценки от своей старой подруги.

– А где Бенни?

– В «ВэстКонтерлэй». Спенсер воспротивился тому, чтобы Бенни пропустил учебу ради дня рождения сестры.

– Суровый у тебя муженек, – сказала Кармэл.