Юные годы медбрата Паровозова

– А то, что я автор нескольких больших научных монографий?

– Угу!

– И про мою золотую медаль ВДНХ?

– И про нее!

– Ну и как они? Стали тебя уважать?

– Разумеется! А один мальчик даже заплакал от зависти!

– И правильно! – Удовлетворенный дядя Вова протягивал мне маркер. – Держи! Только в следующий раз еще обязательно скажи, что я председатель ученого совета.

Потом он сразу расстраивался и начинал подталкивать меня к дверям:

– Все, ладно, иди быстрее домой, пока я не передумал!

А когда я одевался, на прощание грозил пальцем:

– Только, Алеша, смотри, я очень боюсь, как бы твоя училка маркер не сп…ла!

Ранним сентябрьским утром семьдесят седьмого года в его квартире раздался звонок. Дядя Вова в одних трусах выбежал в коридор. На лестнице около лифта стояли три восточных человека. Двое мужчин и подросток. Солидная поклажа лежала у ног. Для полноты картины не хватало только верблюда. Старший поклонился и произнес:

– Салам алейкум, Владимир-ага! Ваш адрес нам дал уважаемый Гурбан, вы в доме его брата Ханджара в Теджене три года назад были гостем. Меня зовут Каракельды, со мной мой друг Баймырат и племянник Керим.

Тут уже все трое отвесили поклон.

Еще надеясь, что ему это снится, дядя Вова потряс головой, но видение не исчезло.

Старший восточный человек, закончив кланяться, продолжил:

– Владимир-ага, мы на хлопке работаем. Деньги мало-мало есть. Приехали в Москву машины покупать. Поживем у вас.

Он кивнул остальным, и те подняли с пола баулы и мешки.

Пока они обустраивались, озадаченный дядя Вова сидел в кухне на табуретке и лихорадочно вспоминал, что и в самом деле три года назад ездил в Туркмению в командировку. Налаживать промышленный синтез витамина В₁₂. И пару дней провел в городке Теджен, у иранской границы, где его принимал местный бай, директор хлопкоочистительного комбината.

И, растроганный приемом, дядя оставил ему свой московский адрес. Так, на всякий случай. Вот случай и представился.

Туркмены сначала никак не могли поверить, что такой уважаемый человек, профессор из Москвы, живет в крохотной однокомнатной квартирке. Это просто не укладывалось у них в головах. Видимо, они представляли себе, что по огромному профессорскому дому расхаживают павлины, несметные слуги снуют с золочеными блюдами, а в бассейне резвятся гурии.

Первым сориентировался старший. Осознав наконец, что другого жилища у моего дяди нет и, скорее всего, не будет, внимательно оглядев убранство, он что-то шепнул остальным, и они, некоторое время побегав по магазинам, приволокли большой ковер и расстелили его в комнате.

– Мы здесь спать будем, Владимир-ага, – сказал старший, – не волнуйтесь, одеяла нам не нужны.

Потом хлопкоробы степенно пили чай и рассказывали, что приехали за машинами. Хотят взять каждому по “Волге”. Покупать будут у замминистров с большой переплатой. Так все делают.

А пока суд да дело, они у дяди Вовы поживут, Москву посмотрят.

Старшие заработали деньги на каких-то махинациях с хлопком, а семнадцатилетнему Кериму, который всю дорогу сидел молча и не поднимал глаз, дедушка подарил двадцать тысяч в честь окончания школы. Хороший какой дедушка. Трехкомнатная квартира в Москве стоила не больше десяти.

В то время у любого министра было несметное количество заместителей, и каждому из них полагалась “Волга”, вроде бы раз в три года. Тогда “Волга” стоила чуть больше девяти тысяч. Купить такую машину официально было невероятно трудно, а желающих с большими деньгами хватало с лихвой. Чиновники продавали ее за пятнадцать кавказцам и жителям Средней Азии, а потом без очереди покупали себе “жигули” за семь.

В субботу дядя Вова позвал меня в гости. Туркменов показать. Когда я приехал, он еще в прихожей, приложив палец к губам, негромко сказал “Тс-с-с!”. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул. Туркмены в комнате смотрели мультфильмы. В темноте стрекотал японский кинопроектор, по стенам гуляли причудливые тени. Три человека сидели на ковре, с непроницаемыми лицами уставившись на служившую экраном натянутую простыню, где волк пытался догнать зайца.

– Чего это они такие серьезные? – искренне удивился я. – Как будто “Международную панораму” смотрят.

– Алеша, люди приехали издалека, устали. Русский язык плохо знают. Что ты к ним пристал?

Действительно, что пристал? Тем более что мультфильмы были без звука. Вскоре пришел Дима, сын дяди Вовы, мой двоюродный брат. Как раз сеанс закончился, мы зашли в комнату и познакомились. Все по старшинству пожали нам руки. Кериму исполнилось семнадцать, хотя ему можно было дать от силы тринадцать, уж больно он был щупленький, как Дима, и тоже на полголовы меня ниже.

Тут и обед подоспел. Мы едва расселись на крохотной кухне.

Дядя Вова беспрерывно что-то говорил, смеялся, шутил, правда, было видно, что гости не всегда понимали его юмор.

Потом старший туркмен по дядиной просьбе стал рассказывать про то, какая у них в городе Теджене интересная жизнь. Например, какой калым платят за невесту. Вот когда женился его брат, тот заплатил сорок тысяч.