Юный редактор стенной газеты [Изд. 1961]

Вот редактору принесли заметки. Возьмем для примера одну. Она начинается: «В нашем классе…» Когда юнкор писал эту заметку, он думал, что такое начало будет лишь у него. Но так же думали и остальные юнкоры. У всех заметок оказалось одно и то же начало: «В нашем классе…» Не обрати внимание редактор на это однообразие — получилась бы скука. А ведь так в одной дружинной газете и вышло. Редколлегия выпустила хороший, содержательный номер, но половина его заметок начиналась с этих слов: «В нашем классе есть девочки…», «В нашем классе есть мальчики…»

Особенно обидно читать эти стереотипные начала в классных газетах. Ведь вот как бывает: газета висит в классе. Говорит она о жизни и делах только одного этого класса. А сядет юнкор писать заметку в свою классную газету и почему-то обязательно начнет ее: «В нашем классе…» В каком же еще?

В каждом подобном случае редактор должен заставлять юнкоров искать новое, интересное начало, которое бы с первых же строк могло ввести читателя в тему заметки.

Ребята не любят одинаковых, шаблонных начал. Когда в одной стенной газете в первом номере, посвященном началу учебного года, девочки прочли передовую и узнали, что «сегодня, первого сентября, начинается новый учебный год», им уже не интересно стало читать остальные заметки, потому что все они начинались так: «Сегодня большой праздник для всей советской детворы…», «Сегодня мы начинаем учебный год…», «Сегодня 1-е сентября — первый день нового учебного года!»

Все заметки говорили о разном, но читать их ребята не стали. «Зачем? Раз они одинаково начинаются — значит, и писано в них об одном и том же», — так рассуждают читатели газеты. И они правы. Они любят заметки не те, которые уже по началу похожи одна на другую, а те, что с первых строк привлекают к себе, с первых слов обещают рассказать о чем-то новом, интересном.

Работая над языком своей газеты, редактор обязан помнить и еще об одном очень важном условии: язык заметок должен быть прост и доходчив.

Чтобы убедиться в этом, посмотрим на два варианта одной и той же заметки.

«Недавно в нашей газете была помешена заметка о Юре, о том, что он увлекается велосипедным спортом, а об уроках забывает. После этой заметки поведение Юры и успеваемость заметно улучшились, но за последнее время Юра снова стал плохо себя вести и получил двойку по истории, потому что, видно, у Юры нет силы воли, чтобы заставить себя ежедневно учить уроки и не шалить в школе».

Здесь всё понятно. Заметка дает ясное представление о поведении Юры. Но она могла быть еще более доходчивой, если бы состояла не из двух таких длинных и сложных предложений.

Редактор переделал ее так:

«Недавно в нашей газете была помешена заметка о Юре. В ней рассказывалось о том, что Юра увлекается велосипедным спортом и забывает об уроках. После этой заметки поведение Юры и его успеваемость заметно улучшились. Мы решили, что он исправился. И ошиблись. Последнее время Юра снова стал плохо себя вести и получил двойку по истории. Видно, у Юры нет силы воли, чтобы заставить себя ежедневно учить уроки и не шалить в школе».

Одна и та же заметка, без каких-либо изменений по содержанию, стала проще, понятнее и более легкой для чтения. Эта заметка уже состоит не из двух длинных, трудно читаемых предложений, а из семи коротких. Тон ее от этого перестал быть равнодушным. Заметка стала острее. Теперь она доступна не только ребятам пионерского возраста, — ее легко прочтут и малыши первых–вторых классов.

Редактор всегда должен помнить, что он выпускает газету, которая вывешивается на стене. В день выхода у газеты собираются большие группы ребят. Им приходится тянуться к тексту через плечи друзей, проталкиваясь со стороны, читать издалека.

Нелегко сосредоточить свои мысли в такие минуты. Стоит поместить заметку, написанную длинными сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями, — и чтение ее будет затруднено. Чтобы понять такую заметку, читателям придется думать над текстом, разбираться в построении каждого предложения.