Юный Владетель сокровищ. Легенды

Хуваравиш(его не видно). Я, повелитель бессонных песен, видел и день и мужчину.

Черепахи. А-ха. Бородатая Барбара, расспроси-ка его!

Бахромчатая черепаха. Так я же говорила. Мужчина – это женщина, только днем. Вот и вся разница, другой нет.

Черепахи. Скажем, как твердят волны: "Какая-нибудь да есть!"

Бахромчатая черепаха. Повелитель бессонных ночей, дозволь моим твердым сестрицам повторить, что твердит сердце моря, синее сердце моря…

Хуваравиш(его не видно). Барбара не повторила…

Бородатая черепаха. Я тоже думаю, что разница есть. Да, надеюсь, есть разница между мужчиной и женщиной.

Черепахи. Какая-нибудь да есть!

Бородатая черепаха. Пустите меня, мне нужно видеть невесту. Женщина – это металл, мягкий, как хлопок.

Черепаха. Играйте, сестрицы! Играйте в волнах, забудем о тяжести панциря!

Бахромчатая черепаха. Глаза слипаются, спать хочу! Барбаре не терпится увидеть деву, с которой спит Кукулькан! А я не пойду, я и так еле-еле забыла, как вырывают из сердца любовь, словно дерево из земли.

Бородатая черепаха. Вырвать ее нельзя. Когда в жестокой борьбе рухнет дерево, на корнях бьются комья земли, влажной, как сердце, и зеленые вихри трав, источающих слезы, а в земле остаются куски корней.

Хуваравиш(его не видно). Беседа наша занимательна, однако пора и за дело. Бородатая Барбара сочится соленой водой, ей не терпится увидеть спящих любовников.

Черепахи. А ты что должен делать, Хуваравиш?

Хуваравиш(его не видно). Петь.

Черепахи. А мы – играть… Правда, сейчас мы не можем играть в мяч.

Хуваравиш. Я стану видимым, и спою, стоя среди вас.

Во тьме, предваряя луну, засветился, словно светляк, золотой шит Черепахи, и мы видим в глубине у занавеса счастливую чету на шкурах пум и ягуаров, которые время от времени глухо рычат. Барбара, черепаха с усами и бородою, подбирается к ложу. Хуваравиш поет песни блаженного бдения, а черепахи, играя, ударяются друг о друга.

Хуваравиш. Стрелок из сербатаны покинул сундук гигантов, а ч том сундуке – песок, а над песком – вода, сперва потемней, потом посветлей, потом зеленее, потом голубее, потом водосолние. потом водонебо!..

Стрелок из сербатаны покинул сундук гигантов, набравши в рот пузырей, чтобы бить медососов, вонзивших клювы в деревья и застывших так на все лето.

Стрелок из сербатаны покинул сундук гигантов, запасся пузырями, чтобы стрелять в колибри, в маленьких птиц, живущих росой и медом, красных, зеленых, желтых, лиловых, черных. Он не знает, дивиться своей сербатане или ее бояться, а счастье поет и шумит в его ушах!

Зеленые колибри-медососы. Медосос, медо-сос, медомедосос!

Хуваравиш. Далеки и стрелок, и птицы от невидимого Кукулькана и от той, что смешала дыханье с его дыханьем…

Зеленые медососы. Медосос! Медосос! Медосос!

Хуваравиш…. смешала дыханье..,

Красные медососы. Медо-медо-сос! Медосос!

Хуваравиш…. смешала дыханье и потеряла навеки легкость движений!

Бородатая черепаха, О-ох! О-ох! Она проснется, как птицы, от грохота бури.

Хуваравиш. Может – да… Может – нет… Красные медососы.

Медо-медо-сос! Медо-медо-сос! Медосос!

Желтые медососы. Меду медо-сосам! Меду медососам! Меду-меду-меду!

Лиловые медососы. Меду медо-сосам, меду, меду! Меду медососам!

Черные медососы. Мед-медо-сос-и-медо-сос! Мед-и-медо-сос!

Медо-медо-сос.

Хуваравиш. Веселые, в пестрых перьях, живут они весной на веселом цветущем дереве.

Лиловые медососы. Медо-медо-сос! Медо-медосос-медосос!

Бородатая черепаха. О-ох! О-ох! Разбудим ее! Зачем ей терять навеки легкость движений? Положи ее на мой щит, и я унесу ее и край, где просыпаются девы, словно птицы…

Черные медососы.Мед-медо-сос-и-медо-медо-сос! Медо-медо-сос!

Хуваравиш. Она не проснется, Барбара!

Бородатая черепаха, О-ох, ох-ох-ох, о-о-ох!

Хуваравиш.Зачем ее будить? Она уснула, вдыхая запах того, кого сочла своим навеки.

Бородатая черепаха. О-ох, о-ох, о-о-о-ох!

Хуваравиш. И всякое утро над местом ее покоя будет куриться дымок, как над алмазной копью.

Бородатая черепаха. О-о-ох! Просыпаются ли девы, обратившиеся в колибри-медососов?

Хуваравиш. Может – да… Может – нет…

Бородатая черепаха. О-о-ох! На дереве Кукулькана уснула дева колибри, но придет новый день, прогремит первая буря, зимняя буря…

Хуваравиш. Может-да… Может-нет…

Бородатая черепаха. О-ох, Хуваравиш, повелитель песен, помет летучей мыши жжет мне глаза.

Хуваравиш. Кукулькан уснул, потеревшись огненным телом о кукурузный початок, который принесли с поля. И никто не увидит перо – женскую сущность – - между сосен щита!