Юный Владетель сокровищ. Легенды

Чинчибирин. Повелитель бессонных песен, верни пастухов, стрела моя ждет не дождется пестрой крови обманщика!

Гуакамайо. Верни их, но раньше спроси – пастухи знают средства от зубной боли. Где мои прекрасные зубы – кости рта? Проклятые колдуны насовали имеете них маисовые зерна.

Ралабаль(за сценой}. Они остановились, они идут назад, им не понравился этот путь. Спасибо тебе. Хувараниш! А теперь, хотьма миг, посыплем ноги землею и послушаем спор Чинчибирина с Зеркальной Слюнкой!

Хуваравиш(за сценой). Я дам Великой Слюнке то. что пьют пастухи, когда холодным утром у них но рту горят гнилые зерна маиса, которых не выплюнешь. Я, повелитель бессонных песен, знаю, как страшна зубная боль.

Ралабаль(за сценой). Я. Ралабаль, я-а-а-а… Я принесу питье и стану видимым, чтобы дать его выпить… Страшна зубная боль…

Становится видимым.

Отпей из праздничной чаши, и боль пройдет. Ты перетер зубами слишком много лжи.

Гуакамайо. Квак, квак, квак! Квак, квак, квак! (Опускает клюв в чашу и жадно тянет снадобье.) Где мы? Зубы не болят, ты – чародей, Ралабаль. Когда проходит такая боль, – а моя прошла, как не бывало. – кажется, что ты на другом свете. Вот я и спросил: "Где мы?" Я был себе гадок, а теперь я опять себе нравлюсь.

Хуваравиш(за сценой). Ралабаль дал тебе питье, сменяющее боль на радость. Стрела смерти поражает, как надо, только тех, кто доволен. Кто умирает довольным – не умирает. Если б я готовился к смерти, я попросил бы у Ралабаля его питья.

Чинчибирин. Ну, аку-квак, продолжим спор. Я хочу переспорить тебя, пока ты весел.

Гуакамайо(хохочет). Квак-квик, квак-квик, квак-квик, квик-квак, Квак-аку-квак, аку-квак, кви-ква-квак!

Чинчибирин. Если я переспорю, я застрелю тебя и. покаты не остыл, обмету тобой, как метелкой, озера и реки, посеревшие от твоей лжи.

Хуваравиш(за сценой). Я обратился вслух. Каждый листик этих деревьев – - мое ухо. Я не упущу ни слова.

Ралабаль. Мы знали, что у повелителя песен зеленые уши. Он – Пастух Зеленое Ухо.

Чинчибирин. Ты говоришь, аку-квак, что солнце доходит до глаза колибри и возвращается назад. Почему же я вижу, как оно падает не туда, откуда вышло, а в другом краю неба?

Гуакамайо. Так оно и есть. Солнце доходит до глаза колибри и возвращается. Вечерний путь, другая половинка лука.-олпн обман (хрипи), настойчиво), обман, обман, аку-квак…

Хуваравиш(его не видно). Пойду поищу Бабку Заплатницу! Она возьмет иголку с ниткой и пришьет к моим ушам эти бредни. Ралабаль. Помолчим, пусть говорят.

Чинчибирин(резко). Что я вижу, то вижу, и это не обман! Я вижу, как прячется солнце, описав дугу в трехцветном чертоге, и прячется оно не там. откуда вышло! Что я вижу, то вижу! Гуакамайо. Мы попусту тратим слова!

Чинчибирин. Нет!

Гуакамайо. Аку-квак? Ты. наверное, отпил из чаши. Глаз колибри – маисовый зуб Солнца.

Чинчибирин. Ты говоришь, ему больно… у него болят зубы, оно не идет по вечерней дороге, а возвращается по утренней назад.

Гуакамайо. Вечера нет. он – наважденье… Чинчибирин. Вот ты и запутался! Если солнце идет назад, кто же справляет свадьбу ночью? Ночь создана для женщин. Женская грудь- как птичье гнездо. Кого же переодевают, чьи вечерние одежды сменяют на одежды мрака и красные рубины на черные камни тьмы? Ты говорил так сам! Я тебя поймал на слове, победил твоим же оружьем!

А та, кто делит с ним ложе до зари…

Гуакамайо. Покровители наши ушли. Где Хуваравиш? Ралабаль. Я не ушел, и я не здесь.

Гуакамайо. Я все объясню. Слушай, Чинчибирин, и запомни крепко, словно Бабка Заплатница вдела в иглу волос своей слюны и пришила мои слова к твоему сердцу!

Чинчибирин. Я слушаю, я жду твоих слов, Зеркальная Слюна. Гуакамайо (торжественно). Солнце восходит, достигает глаза колибри в середине неба и движется назад, отражаясь в другой половине небосвода, в огромном зеркале.

Потому меня и зовут Великой Слюнкой Обманного Зеркала! Это мы, слюнки зеркала, создаем мир. Ночь, созданная для женщин, – обман. Солнце не достигает ночи. Туда является его отражение. Женщина получает выдумку, а не правду. Кукулькан не спит с ней, и любит она только его образ.

Чинчибирин. Ты играешь словами! Камень из моей пращи разобьет это зеркало, и Кукулькан, мой великий господин, будет любить ту, кто осталась с ним до зари.

Гуакамайо(удивленно). Чинчибирин, убей меня, пусти стрелу – но не мечи камня!

Чинчибирин(целится). Я убью тебя алой стрелой! Гуакамайо. Нет! Возьми ту, что подобрал в Краю Изобилья! Чинчибирин (удивлен, что тот знает его тайну). Желтую? Гуакамайо. Квак! Когда ты се подобрал, она не была стрелой!

Чинчибирин. Она была цветком… Желтым цветком яй…

Гуакамайо. Желтая стрела – невеста Кукулькана. Она будет с ним до зари!

Чинчибирин(стиснув зубы, отступает медленно, закрыв лицо рукой; другая рука беспомощно повисла, в пальцах – уже бесполезный лук и алая стрела).