Юрьев день

Проскользнув мимо кухни и второпях зашнуровав кеды уже в подъезде, я выбежал на улицу. Смеркалось, и, как всегда в это время дня, во дворе обезлюдело. У нас в городе вообще решительно нечем заняться вечером, если ты не молодожён, или не пенсионер. Даже последние пионеры уже вернулись из своих кружков и оттирали с пальцев клей, не говоря уже про ребят моего возраста. Куда податься, когда тебе шестнадцать, и ты «враг народа»? Не самолётики же дома клеить. Я перестал это делать уже давно, когда понял, что они могут отсюда улететь, а я – нет.

Оглядевшись, и для проформы обойдя вокруг своего дома, я пошёл к Настиному. Там, на раздолбанных железный качелях сидела вся моя братва: Санчес, Саня, Олег и Васёк. В нашей компании были и другие пацаны, но эти были её костяк. Ну и я.

Сидели пацаны тухло, как на уроке, ни карт тебе, ни шахмат. Увидев меня – заершились. Ну ладно Санчес – он со мной в одном классе учится, и ненавидит меня теперь по инерции, но эти-то дебилы за что? Гнилое дело.

– Здарова, пацаны, – процедил я, подходя к ним, но руки не подал. Непонятно.

– Обаце, Валёк, – ответил за всех Санчес, плюнув мне под ноги. – Ты ещё здесь?

– Здесь.

– А я тебя в упор не вижу, с-сука. Откуда звук, ребза? – спросил он, карикатурно выставив ухо в мою сторону. – Хрен пойму.

– Понятно, – также плюнув ему под ноги, ответил я.

С этим всё было понятно. Куда ветер дует, туда и вонь летит, но остальные? Что я им сделал? Жлобы конченые. Плюнув ещё раз, для острастки, я развернулся, и побрёл в сторону «Чёрного моря» – вечно не просыхающей лужи, которую мы так окрестили и за форму, и за цвет. Надо ещё раз под Настиными окнами пройтись, вдруг, заметит?

Пацаны тем временем сменили дислокацию. Соскочив с качелей, они рассредоточились, взяв меня в полукольцо. Занятно, я ведь ни разу не дрался ни с кем из них, хотя, если придётся, сегодня всеку с удовольствием. Любому.

Обойдя «море», я дошёл до стены дома и повернулся к ним лицом. Вот он, Настин подъезд, по правую руку, но туда я не сунусь. Пусть уж лучше тут схлестнёмся, бежать западло.

Тяжёлый кусок грязи прилетел мне в грудь так внезапно, что я оторопел. Развалившись пополам, он упал мне под ноги, и пока я нагибался за ним, ещё один пролетел над головой, грузно шмякнувшись в стену. Вот, значит, как! Ну, падлы, держитесь! Схватив обломок, я что есть мочи кинулся вперёд, целясь в смутную фигуру перед собой. Швырнул в Санчеса, но промазал, тот присел, уворачиваясь. Зато чётко засандалил ему пинком под зад, отчего тот едва не выплеснул «море», уйдя руками в вонючую жижу по самые манжеты, попутно замочив и колени. Пнув его пониже спины ещё раз, я помчался к свежей песчаной куче, за новыми снарядами.

Жёлтый спрессованный комок лёг в ладонь, как влитой. Злость моя была велика. Развернувшись, я выцелил следующую жертву и как следует уперевшись ногами в землю, выстрелил. На этот раз удачно. Подпрыгнув, Олег схватился за бедро, едва не заскулив, и бросился наутёк. Подобрав новый снаряд, я обернулся на Санчеса, желая искупать эту падлу мордой в луже, но тот, как подстреленная цапля, пересёк «море» на цыпочках, попутно обзывая меня сукой и гнидой. Застыв на том берегу, он злобно шарил взглядом вокруг себя, выискивая, чем бы в меня запустить, поэтому и подставился. Увесистый кусок смешанного с глиной песка был по-прежнему у меня с руке, и правильно рассчитав траекторию, я приземлил его в лужу аккурат перед ним. От неожиданности тот потерял дар речи, глупо растирая грязные потоки на брюках в районе паха. Я торжествовал. Санчес выглядел несчастным и обоссаным, а я тем временем нашарил под кедом осколок кирпича, и не открывая глаз от противника, увесисто поднял его над головой. Пацаны оглянулись и отступили. Злобно сверкнув на меня глазами, Санчес побрёл домой, получать от матери. Причём, если Санчеса и Олега я «взгрел», то остальные просто сдрыснули, не скрывая радость, что легко отделались. Постояв для острастки, ещё пару минут, я вернулся к качелям, и прислонился спиной к холодному металлу. Занятно, однако, получается. Быстро они перешли от слов к делу, вернее, от молчаливого порицания к прямому «намыливанию шеи». А завтра чего мне ждать – суда Линча? Какие-то варвары, ей богу!

Домой я вернулся затемно, побродив ещё немного по району. Конечно, вероятность встретить Настю на улице поздно вечером была почти нулевой, но я не сдавался, и отдежурив на качелях и в песочнице где-то с час, двинул домой.