Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

Ученый не обязан давать непременно решительные ответы на предложенные ему вопросы и в своей деятельности не связан какими-либо сроками, может продолжать свое исследование столько времени, сколько это нужно для получения несомненных результатов. Наука достигает своих задач, пользуясь всеми средствами исследования, какие только доступны человечеству.

В деле правосудия нельзя безусловно следовать самостоятельному построению убеждения, несмотря на общеобязательность законов мышления, потому что люди в различной степени одарены способностью как вообще правильно судить о событиях, так и познавать обстоятельства известного рода.

Только оперирующий уголовными доказательствами судья, ставящий от них в зависимость образование своего убеждения по делу, в состоянии быть беспристрастным судьей и добросовестным служителем правосудия, не превращающимся ни в друга, ни в недруга подсудимого.

Знакомство с научной теорией доказательств обязательно для всякого образованного юриста и судьи. При этом недостаточно еще знать метод исследования, а надо практиковать его, чтобы он вошел в привычку.

Как бы серьезно стороны не отнеслись к оценке доказательств, к приступу к составлению суждения о действительности данного обстоятельства, тем не менее истина, полученная таким путем есть истина субъективная, так как их личный опыт и личное разумение не в состоянии обойтись без помощи тех правил о доказательствах, которые вырабатывались в течение веков многочисленными юристами и заключают в себе много указаний в пользовании и оценке уголовных доказательств.

Если бы от судей не требовать, чтобы они указали на основания выведенной ими достоверности, если безусловно положиться на их личные знания, на их такт, на их чутье, на их инстинкт, на их вдохновение, то нельзя было бы отличить в их приговоре их убеждения от их предубеждения, правду от неправды, того, что приговоры их основаны не на слухах или на других худших доказательствах... Опасно быть преданным на их милость или немилость, будь они самые безукоризненные люди, опасно делать шаг от несовершенного устройства к органическому хаосу и от избытка форм искать убежища в отсутствии всяких форм, в суде Шемякином, в суде восточного када, где правосудие тоже, что ветер, что волна, где правда — счастливая случайность, где бессознательное бытие, где безусловная зависимость человека от человека с его судом по прихоти, о котором нельзя сказать справедлив ли он или несправедлив, потому что сущность его составляет отсутствие логических оснований в приговоре.

Следует, однако, заметить, что положения, совершенно уместные в ученом трактате, иногда в наставлении судьи присяжным заседателям в лучшем смысле не безопасны, слишком смелы и могут гораздо более запутывать и сбивать их, чем помогать им. Гораздо легче выхватить для защиты или нападения первое попавшееся под руку оружие из богатого старого арсенала, устаревшие и притупившиеся доводы принципиального характера, не заботясь о том по руке ли оно и для той ли цели приготовлено, чем останавливаться на кропотливой работе изучения действительности.

Бесчисленное множество истин, знание которых необходимо для человеческого счастья, если не для самого существования познаются посредством не математической достоверности и не допускают иных руководителей, кроме нашего собственного сознания и свидетельства подобных нам людей.

5. Законы юридического мышления

Законы юридического мышления ничем не отличаются от логических законов, составляющих содержание логики как науки. Лучшим пробным камнем для достоверности в общежитейском смысле всегда останется убеждение таких лиц, которые составляют свое мнение нелегкомысленно, но подчиняются при этом общепризнанным законам мышления, являющимся последствием оценки доказательного материала.

Лицо юридическое, суд, убеждается точно таким же образом, как и всякий отдельный человек. Оно почерпает свое познание из тех же источников, он употребляет те же приемы, оно теми же путями стремится к раскрытию истины, как и всякое другое лицо, как натуралист, из опыта над веществом выводящий законы природы, как философ, из глубины сознания извлекающий отвлеченные начала разума — идеи. Он еще более похож на историка: усвоивающего себе убеждения других лиц, пытающегося восстановить совершившееся событие, давно минувшее и известное только по следам, которые оно оставило в мире внешнем. Все они действуют по логическим, необходимым, неизменным законам всякого человеческого мышления.

Умственные процессы при решении, как труднейших вопросов в истории человечества, как для осуждения виновного, так и важнейших и заурядных домашних дел, представляющихся человеку ежеминутно на каждом шагу дни и те же.