Юрий Андропов. На пути к власти

Как правило, подобные проверки ничем хорошим не заканчивались. В системе сталинизма обвинения в хозяйственных нарушениях являлись наиболее весомым основанием для проведения репрессий. В ЦК Компартии Карелии за работу промышленности персонально отвечал второй секретарь – с января 1947 г. эту должность занимал Ю.В. Андропов. Промышленность в послевоенные годы находилась в неудовлетворительном состояния: «республика три года подряд не выполняет плана выпуска валовой продукции, лесная и рыбная промышленность находятся в глубоком прорыве, принося народному хозяйству республики большие убытки. В 1949 г. 12 отраслей промышленности не выполнили план, среди них пищевая промышленность, лесная, мясомолочная и другие <…>» (РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6265. Л. 375). Данная критическая оценка была высказана в выступлении Андропова на III пленуме ЦК КП(б) КФССР 25 января 1950 г. – на этом пленуме «снимали» Куприянова Г.Н., первого секретаря республиканской партийной организации.

Кроме бригады представителей ЦК ВКП(б), начавшей проверку республиканской организации в сентябре 1949 г., в Карелию прибыла группа московских чекистов. Репрессии по «ленинградскому делу» проводились по общему сценарию: сначала партийным руководителям предъявлялись обвинения в хозяйственных нарушениях, затем – в различных злоупотреблениях, наконец, следовали факты личной нескромности. Руководителя снимали с работы, выносили партийное взыскание, вплоть до исключения из партии. В итоге следовал арест с предъявлением политических обвинений.

Многие годы спустя, по свидетельству генерал-лейтенанта В.А. Кирпиченко, одного из руководителей органов госбезопасности на протяжении многих десятилетий, однажды в разговоре с ним председатель КГБ Ю.В. Андропов поинтересовался, «как чувствует себя и как работает один наш сотрудник старшего поколения, и рассказал с грустной усмешкой, что этот человек в момент, когда было сфабриковано т. н. ленинградское дело, выделил его, Андропова, вопрос в отдельное дело, что означало на практике неминуемый арест» (Кирпиченко, 2001: 153). В 1950 г. Андропов мог оказаться по персональному делу не только арестованным в связи с «ленинградским делом», но и быть расстрелянным. Несколько представителей его окружения из числа организаторов подпольной работы в годы войны подверглись арестам. Остались свидетельства, что следователи выбивали у них показания против Андропова. Так, Марии Бультяковой пришлось пережить арест, допросы с пристрастием и заключение в гулаговских лагерях (1951–1955 гг.). Следователи требовали от девушки признания в измене Родины, сотрудничестве с финляндской разведкой, шпионаже. Принуждали также дать показания против Андропова[54].

Изучением вопроса «о заявлении т. Петрова» непосредственно занимался инструктор отдела партийных, профсоюзных, комсомольских органов ЦК ВКП(б) И.Ф. Шашелев. По итогам проведенной им в течение 5,5 месяца работы 7 октября 1950 г. Г.М. Маленкову была представлена докладная записка.