Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Считай, что ты был среди нас. Остальные дела нормально. Ты не волнуйся. Ну, еще раз говорю: не торопись, в этом необходимости никакой нет. На ближайшее время ты все сделал.

Обнимаю тебя, крепко целую, желаю выздоровления».

Черненко, занимая все более высокие посты в партийной иерархии, сохранял за собой пост руководителя общего отдела, нико­го не подпуская к этой должности. Константин Устинович знал все партийные тайны и секреты, а подпускать к ним другого человека? В последние годы, когда Брежнев чувствовал себя совсем больным, Чер­ненко стал ему особенно нужен. Когда другие помощники приходили к Брежневу с какими-то неотложными вопросами, он раздраженно гово­рил:

— Вечно вы тут со своими проблемами. Вот Костя умеет доло­жить...

И проблемы у них были одинаковые. Оба жаловались на расстройство сна, оба в больших количествах потребляли сильнодей­ствующие снотворные препараты и транквилизаторы, которые расслаб­ляли их до такой степени, что они лишались способности действо­вать. Сначала они не могли уснуть, потом не в состоянии были про­снуться. И выводили себя из этого состояния с помощью не менее сильных и 1Иадривающих препаратов. Это пагубно влияло на память, па мозговую деятельность. Нарастали склеротические явления. А ведь именно блестящая память была самым важным качеством всех крупных политиков.

В последние годы жизни Брежнева роль Черненко невероятно возросла. Никто не мог обратиться к генеральному секретарю через голову Черненко. И получить подпись под нужной бумагой, и погово­рить с Леонидом Ильичом можно было только через Черненко. Он тща­тельно фильтровал информацию, поступающую к Брежневу, определял график работы генерального секретаря. Секретари в приемной генсека были его подчиненными.

Тем не менее едва ли Брежнев готовил его себе на смену. Знал ему цену. Но доверял полностью. Другое дело, что сам Черненко в какой-то момент подумал: «А почему бы и не я?»

ВТОРОЙ ПОСЛЕ БРЕЖНЕВА

Ситуация изменилась, когда 25 января 1982 года умер Михаил Андреевич Суслов, который был секретарем ЦК тридцать пять лет. Пока Суслов сидел на Старой площади, Андропову не было хода на­верх. Суслов не любил Андропова. Впрочем, не любили главного чеки­ста и другие члены политбюро, кроме, пожалуй, министра обороны Дмитрия Федоровича Устинова. Дело даже не в личности Юрия Влади­мировича. Такая должность. За что любить председателя комитета? Сломать чью-то карьеру председатель КГБ мог запросто. Помочь — нет.

А теперь освободился кабинет номер два на пятом этаже в первом подъезде основного здания ЦК КПСС. Все ждали, кто его займет. Брежнев неожиданно для многих выбрал Андропова. Помощник генерального секретаря Александров-Агентов вспоминал, как через день-два после внезапного заболевания Суслова Леонид Ильич отвел его в дальний угол своей приемной в ЦК и, понизив голос, сказал:

— Мне звонил Чазов. Суслов скоро умрет. Я думаю на его ме­сто перевести в ЦК Андропова. Ведь правда же, Юрка сильнее Чернен­ко — эрудированный, творчески мыслящий человек?

Интересно, почему Брежнев отвел своего помощника в угол? Не хотел, чтобы разговор слышали чужие люди? Предполагал, что и его прослушивают? Кто бы это мог быть? Генерал-полковник Дмитрий Вол­когонов, который после 1991 года был допущен к самым секретным ма­териалам политбюро, уверял, что это делал Черненко, что «в его ка­бинете находилась аппаратура, с помощью которой можно было прослу­шивать разговоры самых высоких чиновников на Старой площади, в том числе и располагавшихся на пятом этаже основного здания ЦК...».

Когда академик Чазов сообщил Брежневу о смерти Михаила Ан­дреевича, генеральный секретарь спокойно сказал:

— Замена ему есть. Лучше Юрия нет никого.

Но Брежнев почему-то медлил с окончательным решением. Ан­дропов переживал, думая, что это интриги Черненко. Академик Чазов даже поинтересовался у Андропова, отчего задержка с переходом на Старую площадь?

— А вы что думаете, меня с радостью ждут в ЦК? — огорченно ответил Андропов. — Кириленко мне однажды сказал — если ты придешь в ЦК, то ты, глядишь, всех нас разгонишь.

Андрей Павлович оказался прав: Андропов, став генеральным секретарем, помня о старых обидах, первым отправил на пенсию Кири­ленко, к тому времени тяжелобольного человека. Впрочем, Андропов был немногим здоровее...

Бывший начальник московского управления КГБ генерал Виктор Алидин вспоминал, что они с Андроповым иногда говорили о плохом здоровье Брежнева.

— Леонид Ильич не может работать в полную силу, он уже ста­вил вопрос об освобождении его от руководящих обязанностей, а за­менить его некем, — заметил однажды Андропов.

— А почему бы вам, Юрий Владимирович, не взять на себя эту роль, у вас большой опыт партийной и государственной работы, — смело сказал своему начальнику Алидин.

— Да, но я слабо знаю работу промышленности, — ответил Юрий Владимирович.

— Думаю, что те, кто сейчас занимается промышленностью в ЦК, навряд ли знают ее больше вас, — возразил Алидин.