Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Тогда Андропов пересказал генералу разговор Брежнева с бол­гарским лидером Тодором Живковым. Тот приезжал в Москву совето­ваться.

— Я думаю заменить двух членов политбюро болгарской компар­тии в связи с преклонным возрастом и слабой работоспособностью. Как вы на это смотрите, Леонид Ильич? — спросил Живков.

— Я бы этого не делал, — откровенно ответил Брежнев. — Чем они вам мешают? Новые молодые члены политбюро будут создавать бес­покойную обстановку. Зачем вам это?..

Председатель КГБ извлек урок из этого диалога.

— Как видите, нет желания менять обстановку и в нашем по­литбюро, — закончил разговор Андропов.

В начале 1982 года генерал Алидин узнал, что Андропов болен и лежит в Центральной клинической больнице. Хотел навестить его, но охранники сказали, что председатель КГБ плохо себя чувствует. Через некоторое время Андропов вышел на работу, пригласил Виктора Алидина.

Генерал вспоминал: «Мы встретились, обнялись и расцелова­лись. Он рассказал мне, что был в Афганистане, где встречался с местными руководителями. Там тоже принято целоваться при встрече, и он чем-то заразился. В тяжелом состоянии его доставили в Москву. Несколько дней он находился без сознания... Вид Андропова не вну­шал оптимизма. Он выглядел как-то понуро, лицо осело, былой энер­гии как нс бывало».

Предложение перейти на Старую площадь вызвало у Юрия Влади­мировича смешанную реакцию. Он привык к КГБ, боялся лишиться ре­альной власти, потому что официальной должности второго секретаря ЦК в партии не было. А Брежнев не уточнил, каким будет объем его полномочий, действительно ли он хочет, чтобы Андропов заменил Су­слова, или же ему нужен просто еще один секретарь ЦК.

Андропов доверительно сказал Алидину:

— Виктор Иванович, вот мне предлагают идти работать секре­тарем ЦК. Что толку, что я там буду бумаги носить по коридорам? Здесь же я больше пользы принесу.

«Для меня этот разговор был неожиданным, — вспоминал Али­дин. — Я не представлял себе, что у нас когда-нибудь будет другой руководитель. Посочувствовав Юрию Владимировичу, я сказал, что, по-моему, ему не следовало бы принимать такое предложение. Тревога охватила меня. Стало ясно, что между Брежневым и Андроповым залег­ла тень недоверия. По-видимому, генсек не считал его своим будущим преемником. В ЦК была вакантная должность второго секретаря, но Андропову предложили всего лишь секретаря...»

Андропов не мог понять, действительно ли Брежнев нашел в его лице замену Суслову, или же это просто предлог, чтобы убрать его из КГБ? Вдруг Леонид Ильич к нему переменился?

А тут еще проявил неожиданную активность министр иностран­ных дел Андрей Андреевич Громыко. Поздпе-брежневские времена убе­дили Громыко в том, что он не хуже других может руководить стра­ной, а одной внешней политики для него маловато. Он носил не сни­мая почетный значок «50 лет в КПСС», показывая свой солидный пар­тийный стаж.

После смерти Суслова он вознамерился занять его место. Но совершил большой промах. Позвонил Андропову и стал советоваться, не следует ли ему, Громыко, занять эту должность?

— Андрей, это дело генерального секретаря, — осторожно от­ветил Юрий Владимирович.

Разговор получился для Андропова неприятным, потому что это кресло он уже считал своим, о чем Громыко вскоре узнал. Юрий Вла­димирович однажды на политбюро серьезно возразил Громыко, пишет Фалин. Министр иностранных дел довольно невежливо высказался на­счет того, что каждому следует заниматься своим делом. Андропов недовольно буркнул:

— Во внешней политике у нас разбирается лишь один товарищ Громыко.

Отношения их лишились прежней приязни. Тем более что если Брежнев на встречах с иностранцами мог только прочитать подготов­ленный ему текст и постоянно поворачивался к Громыко, ища у него одобрения, то Андропов не нуждался в помощи министра при общении с иностранными гостями.

Андропов сказал Горбачеву, что Леонид Ильич вел с ним раз­говор о переходе в ЦК. секретарем, ведущим секретариаты и курирую­щим международный отдел. Андропов неуверенно заметил:

— Я, однако, не знаю, каким будет окончательное мнение.

Примерно в это время между Брежневым и первым секретарем ЦК компартии Украины Владимиром Васильевичем Щербнцким состоялся се­кретный разговор. Причем Брежнев не пригласил Владимира Васильеви­ча в Москву, а сам неожиданно отправился в Киев.

Генерал Алидин: «В начале мая 1982 года Леонид Ильич в большой тайне вылетел на несколько часов в Киев. Это мне стало из­вестно от начальника подразделения управления, оперативно обслужи­вающего Внуковский аэропорт. Я, естественно, доложил об этом Ан­дропову».

Юрий Владимирович был очень встревожен, понимая, что может стоять за такой поездкой. Владимир Васильевич Щербицкий принадле­жал к числу любимцев Брежнева. Щербицкий родился в Днепропетровске и многие годы гам работал, поднимаясь по партийной лестнице.