Юрий Долгорукий

Старшего брата Юрий видел больше издали, лишь при встрече по-родственному обнялись и перекинулись немногими любезными словами. Мстислав весь в хлопотах был, в державных заботах, всегда окружён князьями и советными мужами - не подступишься.

Как следует присмотрелся Юрий к старшему брату только на поминальном пире - рядом сидели. Отмечал Юрий благоприобретенную величавость в облике Мстислава, значительность и неторопливость речи. В волосах седины, а стан прямой, широкие плечи развёрнуты, взгляд строгий, прожигающий. Такому невольно поклонишься - видный муж!

Юрий прикинул, что годов сейчас старшему брату близко к пятидесяти, в самой он мужской силе. Если по отцу судить, княжить Мстиславу долго, сам-то Мономах помер на семьдесят четвёртом году жизни. Выходило, что самому Юрию о великом княжении и мечтать нечего. Да и другие старшие братья живы-здоровы, дорогу не уступят - Ярополк, Вячеслав...

Отрубил Юрий несбыточные мечты, и сразу на душе легко стало, покойно. Знать, Богом так определено, что единственная судьба Юрия - Ростов да Суздаль...

Поэтому Юрий был бестревожен, когда Мстислав Владимирович созвал братию для утверждения на княжеских столах - каждый новый великий князь так делал. О чём беспокоиться Юрию? С Ростово-Суздальского княжества его не столкнуть, прирос крепко, даже великому князю сие деяние не под силу, а прибавления отчинных владений Юрий не ждал. Не приближает его Мстислав - и не надо. Князь Юрий Владимирович в своей земле самовластец, ни в чьей подпоре не нуждается. А вот на пользу ли самому Мстиславу отчуждение, время покажет. С потайным злорадством вспомнил Юрий обычную присказку старого воеводы Непейцы Семёновича, что ростовцам до Киева дела нет, ни к чему ростовцам в великокняжеские дела путаться. Так Юрий и будет делать...

Никаких неожиданностей на братском совете не случилось. За князем Ярополком Владимировичем утвердили Переяславль, за князем Вячеславом Владимировичем - Туров, за князем Юрием Владимировичем - Ростов и Суздаль, за Андреем Владимировичем - Владимир-Волынский. Сыновья самого Мстислава остались в прежних городах: князь Изяслав - в Курске, князь Ростислав - в Смоленске, князь Всеволод - в Новгороде.

О других княжеских столах на совете даже речи не шло: новый великий князь оставил всё, как было. Какой князь в каком городе сидит, пусть там и остаётся, лишь бы против Мономаховичей не злоумышлял, свару не заводил.

Юрия же дела князей Святославичей, Изяславичей и Владимировичей совсем не касались, даже слушать о них было неинтересно. Отметил только для себя, что заводить свару с князьями Мстислав не собирается, а потому войско из Залесской Руси требовать не будет...

Юрий молча сидел между Вячеславом и Андреем, только раз приподнялся, чтобы произнести благодарственные слова великому князю Мстиславу Владимировичу, когда тот объявил о затверждении за ним залесской отчины.

Призвав Мономаховичей и потомство их во всём быть заедин, Мстислав отпустил братьев. Провожать не стал. Великокняжеский дворецкий впереди младших Мономаховичей шествовал до ворот, да холопы с факелами освещали дорогу (час был уже поздний, ночной).

Больше в Киеве князю Юрию делать было нечего, пора возвращаться в Суздаль. Так и сказал боярину Василию:

- Завтра поутру отъезжаем...

Полной неожиданностью оказалась для Юрия просьба Ольбега Ратиборовича, ближнего боярина покойного великого князя, пожаловать к нему на двор для доверительного разговора.

Недоумевал и боярин Василий. Точно бы никаких общих дел у Юрия со старым вельможей не было, о чём с ним говорить? Провожая Юрия до крыльца (самого боярина к Ольбегу не позвали), Василий торопливо шептал:

   - Если просить что будет - сразу не соглашайся, княже. Скажи, что поразмыслить надо, посоветоваться с мужами. Ни в какие киевские дела не увязывайся, худо будет. Вспомни, как сам в отрочестве говаривал: «Да ну вас всех!»

Юрий посмотрел на боярина снисходительно и насмешливо.

Верный боярин, пребывая неотлучно при князе многие годы, так и не заметил, что Юрий уже давно переступил ту незримую черту, за которой властитель перестаёт нуждаться в подсказчиках. Когда понадобится - сам спросит, а не спросит - прилично мужам помолчать. Не хотелось обижать Василия, любил его Юрий и душевную близость ценил, но намекнуть, что времена изменились и сам он, князь Юрий Владимирович, другим стал — пора.

Остановился Юрий, с притворным смирением поклонился Василию:

   - Как велишь, боярин, всё исполню!

Василий побледнел, губы задрожали - понял:

   - Прости, княже, неразумного слугу своего...

Но Юрий уже улыбался, ласково положил руку на плечо боярина:

   - Так-то вот, друг мой верный...

И зашагал через сени, твёрдо ступая тяжёлыми уличными сапогами. Боярин Василий растерянно смотрел ему вслед.