Юрий Долгорукий

Весть о совершенном злодеянии потрясла Владимира. Весной 1098 года он встретился в Городце на Днепре с князьями Давыдом и Олегом Святославичами. В уста Владимиру летописец вкладывает слова, исполненные хотя и несколько запоздалого, но праведного гнева и искренней тревоги за будущее родной страны — по его выражению, нож, которым был поражен Василько, вонзился не в одного теребовльского князя, но во всех русских князей: «…Да поправим сего зла, еже ся створи се в Русьскеи земьли и в нас, в братьи, оже вверже[н] в ны ножь. Да еще сего не правим, то болшее зло встанеть на нас, и начнеть брат брата закалати, и погыбнеть земля Руская, и врази наши половци, пришедше, возмуть земьлю Русьскую».

Последовавший за этим поход на Киев иногда объясняют желанием Мономаха самому занять киевский стол. Однако источники не дают оснований для такого предположения. Выступая против Святополка, Мономах и его двоюродные братья Святославичи выполняли одно из условий Любечского договора («Да аще кто отселе на кого будет, то на того будем вси и крест честный»).

Войны со Святополком удалось избежать. По условиям договора, заключенного при посредничестве мачехи Мономаха, вдовы князя Всеволода Ярославича, и киевского митрополита Николая, Святополк должен был сам наказать Давыда Игоревича как главного виновника случившегося и либо схватить его, либо выгнать из Владимира-Волынского. В дальнейших событиях междоусобной войны Владимир не принимал непосредственного участия. А события эти развивались по нарастающей, и политические союзы противоборствующих сторон менялись с пугающей быстротой. В апреле 1099 года, после семинедельной осады, Святополк занял Владимир-Волынский, изгнав Давыда в Польшу. Но вместо того чтобы довольствоваться выполнением взятого на себя обязательства, он начал войну против несчастного Василька Ростиславича и его брата Володаря, князя Перемышльского. В битве на Рожне поле (у Звенигорода Галичского) Святополк был разбит войсками Василька и Володаря и бежал во Владимир, К тому времени Ростиславичи заключили союз с Давыдом Игоревичем. В войну оказались втянуты венгры, поляки и половцы. В союзе с половецким ханом Боняком Давыд Игоревич сумел вернуть себе Владимир-Волынский, причем во время одной из осад на стенах города погиб сын Святополка Мстислав. События этой войны не украсили никого из участвовавших в ней князей. Каждый думал лишь о собственной выгоде или о личном отмщении и готов был вступать в союз с кем угодно и против кого угодно.

Долгожданный мир был заключен в августе 1100 года на съезде князей в Витичеве на Днепре. Святополк, Владимир и Давыд и Олег Святославичи приговорили лишить Давыда Игоревича Владимира-Волынского, передав ему взамен Бужский Острог (Бужск). Кроме того, Святополк, которому отошел главный город Волынской земли, передал Давыду в качестве компенсации несколько других городов, а Владимир и Давыд с Олегом — по 100 гривен. Надо полагать, это была плата за принятие совместного решения, за отказ от любечских соглашений, скрепленных их крестным целованием…

Историки единодушны в оценке роли Владимира Мономаха в создании новой политической системы Русского государства, основанной на «отчинном» владении землями. Главный инициатор созыва Любечского и Витичевского съездов, он более всех радел о единстве русских князей, о прекращении междоусобных войн. Кажется, именно вмешательство Мономаха предотвратило новую войну, которая готова была вспыхнуть сразу же после Витичевского съезда: в Витичеве князья приговорили лишить владений и потерявшего зрение и вследствие этого ставшего недееспособным теребовльского князя Василька Ростиславича, однако Василько и его брат решительно воспротивились такому повороту. Есть основания полагать, что именно с этими событиями связано появление «Поучения» Владимира Мономаха детям своим, за которое князь, по его собственным словам, взялся «на далечи пути», после встречи с послами от «братии», которые явились с предложением изгнать Ростиславичей из их волости; в противном случае князья угрожали разрывом, если не новой войной: «Иже ли не поидеши с нами, то мы собе будем, а ты собе» (обычная форма разрыва союзнических отношений). И Владимир нашел в себе мужество отказаться: «Аще вы ся и гневаете, не могу вы я ити, ни креста переступите».

* * *

Знаменитое «Поучение» Владимира Мономаха — памятник уникальный в своем роде. Это и откровенная (и, кажется, даже не слишком приукрашенная) автобиография князя, и его политическое завещание, и свод нравственных правил, которыми он призывал руководствоваться и своих сыновей, и всех вообще русских князей. Причем все то, о чем Мономах писал в своем «Поучении», было в буквальном смысле выстрадано им. Он мог с полным основанием сослаться на собственный опыт.