Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

Дроздов, конечно, был очень занятой человек, но у него всегда было время на каждого. И не надо было записываться! Приходишь, спрашиваешь у дежурного: „У себя?“ — „У себя“. — „Один?“ — „Один!“ „Юрий Иванович, можно?“ — „Входи!“ Не каждый так делает.

Он подчёркивал, что те, которыми он руководит, для него дороги и он их всех любит. По крайней мере, он это показывал — может быть, кто-то был и не очень любимый, но всё-таки… Женщин он любил — с ним всегда было приятно встречаться. А потому так получалось, что даже то, чего ему и не хотел бы сказать, и не надо бы, себе во вред получится, — но с ним поделишься, скажешь. Однако он умел это хранить. И он мог помочь разобраться в каком-то вопросе, рассказать и сделать. Не было этого расстояния, что я шеф — ты моя подчинённая. Всё было по-семейному. Он уважал разведчиков-нелегалов. Он вообще, по-моему, любил людей.

Скажу так: он прежде всего был человек. И настоящий офицер! Получается, что я его очень хвалю — но это моя точка зрения. Для меня он действительно такой».

Да, можно сказать, что с таким начальником только работать и работать! Но если бы всё зависело лишь от одного конкретного руководителя…

В сентябре 1985 года стало известно о предательстве сотрудника боннской резидентуры. В своей самой первой книге Юрий Иванович пишет так: «Я не назову его фамилии и имени. Просто ОН. В нашей стране продолжает жить и растить детей его жена, горюют престарелые родители»[304].

Фамилия появилась в последующих книгах Дроздова и в других источниках.

«В марте 1985 года предложил свои услуги ЦРУ очередной сотрудник ПГУ КГБ СССР Геннадий Вареник. Сын полковника КГБ, он в январе 1982 года был направлен в командировку в Бонн под прикрытием должности корреспондента ТАСС. Человек, по отзыву бывшего заведующего отделением ТАСС в ФРГ А. Григорьева, работящий и доброжелательный, он по приезде в Бонн сразу же активно включился в работу резидентуры. Вспоминая об этом времени, жена Вареника говорит:

„Сколько радости было, когда в январе 1982 года в КГБ ему сказали, что его посылают в Германию. Его отец занимал высокий пост в КГБ, и мой муж делал всё, чтобы тот мог им гордиться. В Бонне он просто выкладывался на работе, хотя остальные в его спецгруппе бездельничали и смеялись над ним“»[305].

Заключительная фраза жены, постороннего для Службы человека, просто ошарашивает. Но оставим её пока без комментариев.

А то, что радость от такой командировки была, сомнений нет. Поехать работать в Бонн, в центр Европы! Это же не куда-нибудь в Могадишо или в Бангкок! В Западной Германии жизнь красивая…

Однако, к сожалению, она вызывала у некоторых наших граждан неадекватную реакцию. Вот и майор Вареник захотел «красиво пожить». Потом, конечно, появятся рассказы про какую-то идеологическую подоплёку, хотя на самом деле всё упиралось в неизменные жадность и трусость.

«Вареник растратил казённые деньги — семь тысяч долларов — и был страшно напуган. На эти деньги он купил платье жене, новую мебель, одежду для дочерей и книги для себя. Наличных, выданных ему ЦРУ, с лихвой хватило, чтобы вернуть долги КГБ»[306].

В общем, Геннадий Григорьевич предложил свои услуги американцам — в качестве шпиона.

И вот ещё, как комментарий к утверждениям вдовы Вареника, слова о нём Юрия Ивановича, взятые из наиболее позднего издания:

«Осенью 1984 года я прилетал в Бонн, чтобы познакомиться с работой группы. Я обратил внимание на его жалобы, что работа по прикрытию не даёт возможности заниматься оперативной деятельностью, ни на что не хватает времени. Он подчеркнул, что завидует некоторым сотрудникам, у которых есть результаты. Я порекомендовал ему не завидовать, а проанализировать все свои связи и педантично заниматься оперативной работой, тем более что его личные и деловые качества способствовали этому. К сожалению, он выбрал другое: привыкнув легко жить за спиной заслуженного отца, испугавшись первых встретившихся на жизненном пути трудностей, он за „30 сребреников“ (7 тысяч долларов) продал героическое прошлое отца, боевых товарищей, жену и двоих детей»[307].

Теперь информация на ту же тему — только гораздо менее известная.

«Вычислить» предателя помог Олдрич Эймс — ценнейший советский агент в Центральном разведуправлении.

Николай Павлович, в ту пору — заместитель начальника отдела, оказался одним из двух человек на всё Управление «С», полностью посвящённых в суть вопроса. Вторым (вернее — первым) был генерал Дроздов. Остальных, кто привлекался к «решению вопроса», использовали «втёмную». Вот что рассказал нам Николай Павлович:

«Пожалуй, за все мои сорок лет службы это было самое тяжёлое время.

8 ноября 1985 года вызывает меня Юрий Иванович: „Слушай, мне надо из Бонна старшего в Москву вызвать — кого там оставить вместо него?“ А это моё направление, я его курировал. Говорю: „Вареника. Он там по пребыванию старше всех“. Дроздов мне: „Вот сказал — и никому больше не вздумай этого сказать! Сам загудишь туда…“ — „Чего?“ — „Предатель!“ — „Да не может быть!“ Я психологически в это не мог поверить! Это был удар для меня.