Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

Но до этого было ещё далеко, и вскоре после войны Военный институт — как, разумеется, и все сохранившиеся военно-учебные заведения РККА — был серьёзно реформирован. В 1948 году ВИИЯСА (это было новое название, связанное с переименованием Красной армии в Советскую, однако в обиходе чаще всего говорили просто «ВИЯК») был переведён на пятигодичный срок обучения; каждый слушатель теперь изучал по два языка, тогда как всего языков здесь изучалось много. На любой, так сказать, вкус — ведь было уже понятно, что Вторая мировая окажется далеко не самой последней войной на Земном шаре, а опыт её свидетельствовал о том, что офицеры, владеющие иностранными языками, в армии необходимы как воздух. Общеизвестных «Halt! Hände hoch! Hitler Kaput!»^{7} для полноценного межнационального общения было явно недостаточно.

«Я был зачислен на 4-й факультет (разложение войск и населения противника), с большим интересом изучал немецкий и английский языки, другие специальные дисциплины, — вспоминал Юрий Иванович на страницах своей книги „Вымысел исключён“. — Годы, проведённые в ВИИЯ Советской Армии, несмотря на крайне напряжённый ритм учёбы, обогатили знаниями, которые пригодились во всей последующей жизни»[28].

Учёба шла успешно, приближался выпуск, впереди уже даже вырисовывались какие-то заманчивые служебные перспективы, но, как говорится, «пришла беда, откуда не ждали».

1956 год — начало так называемой хрущёвской оттепели. Политических оценок этому до сих пор до конца не прояснённому времени мы давать не будем, но если судить об оттепели, так сказать, по-житейски, исключительно как о природном явлении, то несмотря на весьма приятную картинку: звонкую капель, журчащие ручьи, даже кое-где пробивающуюся травку, время это весьма опасное и гнилое. Можно, к примеру, промочить ноги и простудиться или неожиданно поскользнуться на намёрзшем за ночь ледке…

Вот и «оттепель» 1956 года: доклад на ХХ съезде КПСС, оставивший во многих умах и сердцах бесчисленное количество вопросов и сомнений; миллионное сокращение советских вооружённых сил, которое не только сломало несчётное количество судеб, но и нанесло по Советской армии серьёзнейший удар; эксперименты с реорганизацией сельского хозяйства, приведшие к его развалу…

Всё делалось в спешке, непродуманно и, как часто у нас бывает, основываясь на единоличной точке зрения очередного «вождя», окружённого верными лизоблюдами.

У Никиты Сергеевича было своё видение оснащённой небывалым супероружием «современной армии» — весьма далёкое от реальности, и создание такой армии он решил начать с обвального сокращения существующей.

И тогда, всё в том же 1956 году, — говорим сейчас только о том, что имеет непосредственное отношение к нашему повествованию, — был расформирован Военный институт иностранных языков. Почему? А кто его знает! «Сверху» заявили, что за ненадобностью — так там кому-то показалось.

Юрий Иванович прокомментировал это следующим образом:

«Наш институт попал в число ненужных военных учебных заведений, трудно было понять, кому могло прийти в голову решение о ликвидации бесценной базы подготовки кадров, нехватка которых ощущалась уже в период расформирования»[29].

Можем уточнить, что всего лишь через два года при Военной академии Советской армии (в современной Российской армии она до недавнего времени именовалась Военно-дипломатической академией) был создан Военный факультет иностранных языков, а в июне 1963-го (все эти лихорадочные перипетии происходили во время хрущёвского правления) ВИИЯ СА был сформирован вновь.

Однако к тому времени Юрий Иванович Дроздов уже давно распрощался с Советской армией. В своей книге он, ничего не конкретизируя, написал, что в 1956 году был переведён из кадров армии в Комитет госбезопасности. Мол, ему предложили, они с Людмилой Александровной это обсудили — и было дано согласие.

Тут, во-первых, следует уточнить, что Юрий и Людмила поженились буквально сразу после войны, на территории Германии, где продолжал службу Дроздов, и вскоре уже у них появились два сына — Юрий и Александр. Так что теперь, когда Юрий Иванович был слушателем ВИИЯ, его немаленькому семейству приходилось мыкаться по съёмным комнатам московских коммуналок. А впереди маячила неизвестность — куда направят по окончании института?

Уточняем, во-вторых, и то, что Дроздова не просто взяли в КГБ, но ему дали возможность до назначения на оперативную должность получить высшее образование.

Сейчас уже вряд ли кто скажет, что это такое — «Кормушка». Не в смысле приспособления, в который насыпают корм для птичек или иной живности, а в смысле Института иностранных языков КГБ при Совете министров СССР, находившегося в Ленинграде, на улице Пионерской, 18. Город на Неве уже тридцать лет как в очередной раз сменил своё название, но улица так и продолжает именоваться в честь юных ленинцев. Сам же дом 18, в котором по 1917 год находилось Владимирское пехотное юнкерское училище, был уничтожен в начале XXI века, в 2007 году, а на его месте возведён какой-то коммерческий центр.