Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

…Если же говорить о разведчиках-нелегалах, то как раз в то самое время, ранним утром 21 июня 1957 года, в Нью-Йорке из-за предательства был арестован полковник советской внешней разведки (назвавшийся Рудольфом Ивановичем Абелем) Вильям Генрихович Фишер^{11}. К Юрию Дроздову тогда это не имело абсолютно никакого отношения, он об этом скорее всего и не слышал. Хотя западная пресса буквально гудела — когда это было, чтобы вот так удалось захватить советского разведчика! — но вряд ли в условиях Ленинграда, в «Кормушке», Дроздов имел возможность поутру, за чашечкой кофе, перелистать свежий номер «New York Times» или «Der Spiegel»^{12}. А наши «Правда», «Известия» и «Красная звезда» об этом, разумеется, молчали.

Между тем через некоторое время произошедшее в далёком Нью-Йорке будет иметь к Юрию Ивановичу самое непосредственное отношение, и ему придётся принимать весьма активное участие в освобождении разведчика.

И ещё… Просто обратите внимание на эту дату: 21 июня 1957 года — о ней мы вспомним в самом конце нашей книги.

…Когда по окончании института капитан Дроздов прибыл в восточногерманский Карлхорст, ему здесь, в Аппарате Уполномоченного, предложили, что называется, «низовую» — в том числе и по должностному окладу — должность оперативного переводчика. А ведь он, напомним, к тому времени имел двоих детей, которых нужно было кормить и содержать. Юрий Иванович решительно выступил против подобного назначения и попросил начальство: если нет иных вариантов его служебного использования, он хотел бы возвратиться на Родину, в Советский Союз. Это был серьёзный демарш, наверное — единственный в своём роде. Ведь за заграницу люди тогда держались — пусть жили они там и не шикарно, но всё-таки лучше, нежели в родном СССР. Недаром же досрочное возвращение «к родным пенатам» считалось самым серьёзным наказанием за какие-либо грехи. И вдруг — подобное заявление!

Уполномоченным КГБ в ГДР тогда был генерал-майор Александр Михайлович Коротков, блистательный нелегал, сам возглавлявший нелегальную разведку с 1946 года. О Короткове достаточно сказать, что в июне 1941 года, когда он работал «легально», «под крышей» советского посольства в Берлине, он уже после нападения Германии на Советский Союз сумел выйти из заблокированного эсэсовской охраной посольского здания на улице Унтер-ден-Линден и встретиться со своими агентами — членами впоследствии знаменитой «Красной капеллы», чтобы передать им инструкции и питание для радиостанций.

Ох, знал бы Александр Михайлович, что лет через двадцать этот своенравный капитан станет его преемником как начальника нелегальной разведки! Ведь можно было бы с ним как следует поработать на перспективу, что называется — в плане передачи опыта.

Но, к сожалению, Коротков не знал этого тогда и не узнает потом, так как скончается в июне 1961 года.

Строптивого капитана вызвали к уполномоченному, и разговор у них получился достаточно жёстким.

Вот как описал Юрий Иванович свою первую встречу с генералом Коротковым:

«— В чём дело? — сухо спросил он.

— Я прошу назначить меня на должность, близкую хотя бы по окладу той, что я занимал в Армии.

— Но вы же ничего у нас пока не знаете.

— Но и ваши сотрудники не всё знают и умеют. Не могут же они спланировать наступление артиллерийского полка.

— Согласен. Идите и работайте. Мы ещё встретимся и поговорим.

Второй раз кадровики приняли меня приветливее и отправили в отдел нелегальной разведки…»[33]

Что можно добавить к вышесказанному? Известно, что Юрий Иванович не только отличался независимостью, но и любил этой независимостью бравировать, подчеркнуть её, и это, заметим, не всегда шло ему на пользу. Ему повезло, что Александр Михайлович Коротков был умным человеком и прекрасно понял логику своего подчинённого: ранее Дроздов служил Родине по другому ведомству, но служил честно и добросовестно, достиг определённых высот. Почему же теперь, перейдя из армии в КГБ, он должен забыть свои прежние заслуги и вновь начинать службу с нуля?

Итак, Юрий Дроздов был определён в нелегальную разведку, но, как мы сказали, не в качестве разведчика-нелегала — ему была поставлена задача «сделать жизнь другого человека». Что это значит?

В книге «Повседневная жизнь советского разведчика», которую в 2004 году издал в молодогвардейской серии «Живая история» наш старый друг, разведчик и писатель полковник Борис Николаевич Григорьев, который, кстати, сам проработал 16 лет в отделе документации Управления «С» — то есть «делал жизни других», — суть этой работы объясняется так:

«Человек из гражданина Сидорова буквально превращается в мистера Смита. Ещё вчера он выправлял справку о прописке в ЖЭК г. Урюпинска, а сегодня открывает небольшую фирму в Лондоне или Брюсселе. Несколько лет до этого он с трудом читал английский алфавит, а сегодня владеет языком Диккенса не хуже выпускника Кембриджского университета.