Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

«Впервые я увидел Юрия Ивановича в 1963 году — мы с ним вместе учились в нашей Высшей разведывательной школе, тогда она называлась 101-я школа. Он был в звании подполковника и являлся старшиной УСО — факультета усовершенствования. Группа интересная была — все заслуженные офицеры, многие из них прошли огни и воды как в военное, так и в мирное время. Там были и заслуженные сотрудники госбезопасности…

Дроздов почему-то сразу привлёк моё внимание. Человек этот буквально притягивал к себе своим поведением, своим обаянием. Мои сведения о нём были самые общие: фронтовик, у него немецкий язык. Где он работал, что делал — никаких подробностей я не знал, и мы ничем этим ни про кого не интересовались, не спрашивали. Это был принцип. Конечно, я был „первоклассник“, а этот уже — „выпускник“, так что мы с ним тогда ни одним словом не перемолвились. Между такими категориями даже какого-то знакомства, не то что дружбы, быть не могло…

Когда я поступил в эту школу, то меня, так как я был по образованию архитектором, сразу направили в редколлегию стенной газеты. Рисуй! Рисовал я хорошо — у нас завкафедрой рисунка был академик Дейнека^{29}, и у меня, одного из немногих, была оценка „отлично“. Газета, кстати, получилась шикарной! У нас было много журналистов — естественно, они писал интересные тексты, ну а моим делом было оформление. Я подготовил макет газеты так, как мы в Архитектурном институте делали: восемь ватманских листов, подрамники… Серьёзно!

И вот Новый год подходит. Я решил в этом номере нарисовать дружеские шаржи на всех, кто мне нравился. Думаю, как же мне Юрия Ивановича нарисовать? А в школе он был такой же, каким, фактически, оставался до конца жизни. Не очень кудрявый, поэтому подпольная кличка у него была „Череп“. (По нашей информации, она закрепилась на долгие годы. — А. Б.) Вот я и решил, что надо сделать дружеский шарж с затылка — и все его узнáют. На моём рисунке получилось так, что „папа“ держит в охапку, обнимает своих слушателей с УСО. Ему вроде тоже понравилось — он с юмором был.

Такая была наша первая встреча».

Заметим, что в отличие от тех, кто только начинал службу в разведке и был, что называется, «на казарменном положении» — жили в общежитии, слушатели УСО приезжали в 101-ю школу утром и уезжали после занятий.

И вот, кстати, ещё один взгляд на Дроздова того времени:

«Он там был на переподготовке, а я — на одногодичном курсе. Познакомились. Практически не общались. Высокий, приветливый — и всё».

Из всего сказанного здесь и ранее вывод один: Юрий Иванович умел располагать к себе людей.

Повторим, что подполковник Дроздов был старшиной курсов усовершенствования, а тем, кто знаком с системой обучения в военно-учебных заведениях (без разницы, какого ведомства и уровня), не нужно объяснять, что командный состав из числа слушателей и курсантов пользуется определёнными привилегиями не только в процессе учёбы, но и по выпуске. В смысле места распределения. Понятно и то, что в серьёзных военно-учебных заведениях абы кто на командирские должности не назначался…

В общем, не стоит удивляться тому, что ещё задолго до выпуска Дроздов получил предложение готовиться к командировке в КНР в качестве главного резидента. Назначение очень и очень высокое — резидент в великой стране (хотя тогда всё было наоборот, и великой страной считался не Китай, а СССР), но уж точно — резидент в огромной стране. Работа предстояла безумно трудная.

«Китайская проблема неизменно занимала важнейшее место в сфере внешнеполитической деятельности Советского Союза. Андропов никогда не выпускал её из поля зрения, много занимался ею. Причины очевидны: Китай — не просто соседнее государство, но и держава, великая по любому параметру.

Неосторожное обращение Хрущёва с китайским соседом в конце 50-х — начале 60-х годов дорого обошлось СССР»[63].

Эти заметки Владимира Александровича Крючкова относятся как раз к тому времени, а сам он тогда ещё и не помышлял, что вскоре возглавит советскую разведку. И Юрий Владимирович Андропов был ещё не председателем КГБ СССР, но заведующим Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Вот только о чём он в ту пору думал, какими видел свои ближайшие и последующие перспективы — этого не скажет никто, ибо Андропов — одна из самых загадочных личностей в советской истории…

Ну да не о нём пока что речь — всему своё время.

Главным действующим лицом на «китайском театре» являлся «председатель Мао» — семидесятилетний Мао Цзэдун^{30}, старательно укреплявший свою власть. Старики консервативны и хотя бы уже потому им совершенно не хочется менять свой привычный статус. Стремлением Мао оставаться «у руля» объясняется многое из того, что происходило в тогдашнем Китае.