Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

«Мы с Юрием Владимировичем познакомились прямо в помещении Центрального комитета, и первое, что меня в отличие от целого ряда других наших руководителей, с которыми приходилось иногда знаться, поразило в нём, то, что он с улыбкой встал из-за письменного стола, вышел из-за него и пошёл мне навстречу. Протянул руку и сказал: „Я очень рад, что ты приехал!“ Он сразу перешел на „ты“. „Давай садись, рассказывай обо всем. Какое впечатление на тебя произвела Китайская Народная Республика в период наибольших разногласий?“

Мы просидели четыре с лишним часа, во время нашей первой беседы он задавал вопросы, сам давал на них, на некоторые, ответы, в кабинет входили люди, кому-то он что-то срочно подписывал и отпускал его, другим говорил: „Садись, это тебе надо послушать, это ты должен знать“.

Я понял, что в этих вопросах он был подготовлен очень хорошо. К тому же он был активным собеседником, втягивающим партнера в обсуждение темы, не стеснялся задать вопросы, которые казались в какой-то степени необычными, ну и просто-напросто он был человек, с которым ты беседуешь почти на равных…»[74]

Кстати, в интервью для телеканала «Россия» Юрий Иванович более конкретно говорил о своём разговоре с Андроповым — и это интересно:

«Я рассказывал ему об особенностях работы нашей советской колонии в то время в Китае. Рассказывал об отношении китайцев к нам. Говорил о китайцах, которые обслуживают посольство. О людях, с которыми приходилось встречаться. Его интересовало, как вели себя и как ведут себя те из китайцев, кто раньше учился в Советском Союзе. Кто вернулся и какое к ним отношение есть… Андропов спрашивал о работе наших сотрудников, которые хорошо осваивали особенности „периода социалистического воспитания“, которое проводил тогда Мао Цзэдун — свою очередную кампанию в преддверии „великой культурной революции“»[75].

Даже из этого можно понять, что разговор был совершенно неформальный и по-настоящему содержательный.

Но возвращаемся к интервью для «RT»:

«Мы просидели, проговорили вот эти четыре с лишним часа, вопросы были самые различные, что-то он записывал, что-то повторял — значит, при этом был в размышлениях своих, и кончилась наша беседа тем, что он сказал: „Слушай, я тебя уже утомил? Давай как-нибудь встретимся еще раз“. Когда мы прощались, он вдруг сказал: „А что ты думаешь относительно работы в аппарате ЦК?“ Для меня такой вопрос был крайне неожиданным. Я помолчал, потом набрался сил, смелости и сказал: „Юрий Владимирович, не могу. Я не привык менять своих хозяев“.

Вот на этом и закончилась наша первая беседа»[76].

Здесь Дроздов опять не совсем откровенен — в интервью он выпустил существенный момент, который есть в его книге воспоминаний:

«Ю. В. Андропова интересовали именно впечатления, наблюдения, моя точка зрения на то, каким образом можно разрубить узел советско-китайских противоречий.

Зная сложность этого вопроса, я в шутку заметил: „Видимо, следует наложить на марксизм ленинизм, потом маоизм, затем всё просветить, и что будет сбоку марксизма — отрезать“^{35}. Он улыбнулся, ответил, что это уже пробовали…»[77]

И опять весьма и весьма независимая позиция Юрия Дроздова! Далеко не каждый осмеливался «шутки шутить», находясь в ЦК КПСС (кстати, вот старая шуточка — теперь уже можно! — об отличии между двумя уважаемыми ведомствами: «В ЧК — чикают, а в ЦК — цыкают»; но там так могли «цыкнуть», что никому мало бы не показалось).

Немногие бы, пожалуй, отказались тогда от перспективы, что называется, «пройти через Старую площадь». Случалось, что сотрудники КГБ, кому оказывалось подобное доверие (считалось именно так), несколько лет работали в Центральном комитете КПСС и возвращались обратно на Лубянку, чтобы занять здесь более высокие должности, чем занимали ранее.

…Как мы сказали, вскоре судьба достаточно тесно сведёт двух Юриев — Владимировича и Ивановича, — и для последнего это будет иметь не только положительные, но и отрицательные стороны.

Впрочем, тогда ещё полковнику Юрию Ивановичу Дроздову следовало возвращаться обратно в Поднебесную.

Глава 6. «Плохие плохие годы»

Их следующая встреча произошла чуть более чем через два года, зимой 1967-го. Вот что писал о том Юрий Иванович:

«…И когда через несколько лет он [Андропов] прилетел с Алексеем Николаевичем [Косыгиным] в Китай, в посольстве, на лестнице, Юрий Владимирович напомнил о нашем разговоре и „предупредил“, что опять увидимся»[78].

Интересно, это — аккуратный намёк на то, что вскоре, в грядущем мае, он займёт должность председателя Комитета госбезопасности? В таком случае, не совсем понятно, почему Леонид Ильич, осуществлявший эту замену, так долго тянул с исполнением своего решения. Хотя, насколько известно, Брежнев просто поставил Андропова перед фактом: принимай дела — и не стал слушать его возражений. Насколько были искренни эти возражения, мы не знаем.