Юрий Хой и группа «Сектор Газа»

Алексей Ушаков

По поводу KISS могу сказать: то, что любил Юра в детстве, у него откладывалось в подсознании. Если послушать его первые записи, которые он сделал в 16 лет, можно заметить, что почти все мелодии там откуда-то содраны. Человек просто сидел и, как все мы делали в детстве, на чужую мелодию пытался сочинить что-то свое. Поэтому он и никогда не скрывал источников вдохновения.

Далее идут две песни, которые с известной долей условности можно отнести к хоррор-панку, зачинателем которого и был у нас «Сектор Газа» – «Нас ждут из темноты» и «Вампиры». Почему с известной долей условности? Да потому, что Хою обычно тесно было в рамках одного жанра, и те или иные клише он использовал как повод поговорить о чем-то действительно насущном. Нельзя не обратить внимание, что для ужастика песня «Нас ждут из темноты» – слишком угрюмая и тягучая, в ней начисто отсутствует саспенс. На первом плане здесь не исходящая от монстров угроза как таковая (в реальности ее может даже и вовсе не быть), а тот безотчетный страх, который обычно сковывает нерешительных людей по поводу и без, мешая им наслаждаться жизнью. Нельзя не отметить и фирменного юмора автора, выводящего все беды из неконтролируемого желания справить ночью нужду. Эту коллизию он еще отточит до блеска на последнем диске «Восставший из ада» в песне «Сельский туалет».

В отличие от «Нас ждут из темноты», в «Вампирах» саспенс есть – заключен он, главным образом, в невероятно интригующей, почти полутораминутной электронной интродукции, в которой можно расслышать зловещий скрип дверей и утробный вой ночной нечисти. Но это тоже, скорее, внешний антураж – можно сравнить канонических «Вампиров» с их ранней версией 1985 года из акустического альбома Хоя, где песня исполнялась едва ли не в духе ранней «Машины времени». В альбоме «Зловещие мертвецы» «Вампиры», конечно же, выглядят брутальнее – в том числе и за счет дописанной концовки о теплой кровушке. Но все равно не покидает ощущение, что написана она от лица каких-то асоциальных элементов, кичащихся своим умением сбиваться в стаи.

В следующей песне «Моя смерть» от стайности не остается и следа, потому что перед лицом смерти человек всегда один. Излишне говорить о пророческом характере этой вещи, поскольку – все там будем. Куда как примечательнее неожиданно появляющийся в тексте велосипед, на котором герой и отправляется «на тот свет». Транспортное средство подчеркивает одиночество, ведь на нем чаще всего ездят без пассажиров. Любопытно, что в текстах русского рока велосипед нередко фигурировал как воплощение земных наслаждений – вспомним гедонистскую «Музыку серебряных спиц» «Аквариума» и упоминание о велосипедах, которые «дремлют в гаражах», в жизнерадостном «Зимнем солнце» Tequilajazzz. У «Сектора Газа», так же как и на картинах Иеронима Босха, «сады земных наслаждений» неминуемо ведут к смерти.

О тяге к удовольствиям, не исчезающей и за гранью земного бытия, отлично сказано в «Когда помрешь»: «Кто сказал, что они [мертвецы. – Прим. автора] не мечтают о половой ласке, / Ты сам убедишься в этом, когда помрешь». Здесь выводы Хоя неожиданно сменяются учением христианских аскетов о том, что страсти не перестают терзать душу грешника и после смерти. Этот замкнутый круг не удается разорвать и в финальной песне «Зловещих мертвецов» «Черная магия», в которой вызов духов заканчивается отборнейшей нецензурной бранью в выразительном исполнении Татьяны Фатеевой.

Татьяна Фатеева

Мы смеялись на «Черной магии». Сделана она была с ходу и быстро. Вообще все писали моментально.

И здесь интуиция с употреблением обсценной лексики Хоя не подводит, ведь под видом вызванных с того света с помощью магических манипуляций душ на самом деле являются бесы, с головой выдающие свою порочную суть. Но Клинских не был бы собой, если бы не упаковал эту идею в веселую карнавальную атмосферу: явившихся монстров приглашают сыграть джем-сейшн в группе «Сектор Газа». Ну как тут не вспомнить о черной комедии «От заката до рассвета», которую Роберт Родригес снимет лишь шесть лет спустя после записи «Зловещих мертвецов»?

Глава VIII Ядрена вошь