Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

- Бычура из своих рук застрелил этого предателя.

Вот как было все дело: их оставалось всего человек двадцать, не больше; но с ними был их боярин, и нечего сказать - молодец! Стали поперек просеки, которая идет направо в ле-с, да, слышь ты, вот так наших в лоск и кладут. Мы глядь туда, сюда! где Федька Хомяк? Не тут-то было! Чем бы ему, как старшине, ни пяди от нас, он вздумал спасать дочь изменника боярина и уж совсем было выпроводил ее из лесу, да бог попутал. Бычура, который был позади в засаде и шел к нам на подмогу, повстречался с ним в овраге; его, как предателя, застрелил, а боярышню вместе с ее сенной девушкою поворотил назад.

- Напрасно; пустили б их на все четыре стороны!

На что вам они?

- Как на что, отец Еремей? Ведь она дочь изменника.

- Да разве мы воюем с бабами?

- Вестимо, не с бабами! да наши молодцы не то говорят... А вот никак они въехали в село.

Юрий едва дышал в продолжение этого разговора, он не смел остановиться на мысли, от которой вся кровь застывала в его жилах; но, несмотря на то, сердце его невольно сжималось от ужасного предчувствия. Вдруг пронесся по улице громкий гул; конский топот, песни, дикие восклицания, буйный свист огласили окрестность; толпа пьяных всадников, при радостных криках всего селения, промчалась вихрем по улице, спешилась у церковного погосга и окружила дом священника. Через минуту Бычура, в провожании человек двадцати окровавленных и покрытых пылью товарищей, вошел в избу.

- Поздравляем, батька! - сказал он не слишком почтительным голосом, - знатная добыча! Нечего сказать, поработали мы сегодня на матушку святую Русь!

- Спасибо, детушки! - отвечал отец Еремей, - жаль только, что и наших легло довольно!

- Зато уж и мы натешили свои душеньки! и завтра можем позабавиться. Мы захватили дочь одного из изменников бояр; так как прикажешь, сегодня, что ль, ее на виселицу иль завтра?.. Да вот она налицо.

Два мужика внесли закутанную с ног до головы в богатую фату девицу; за нею шла, заливаясь слезами, молодая сенная девушка.

- Несчастная! она умерла от страха! - сказал Юрий.

- Нет! - отвечал Бычура, - она только в забытьи; дорогою ее раз пять схватывало. Пройдет!

- Варвары! злодеи! кровопийцы! - кричала, всхлипывая, сенная девушка, добьюсь ли я от вас хоть каплю воды?

- На, голубушка! - сказала попадья, подавая ковш воды, - спрысни ее! Бедная боярышня! - примолвила она жалобным голосом, - неужли-то вы над нею не взмилуетесь?

- Молчи, жена! - шепнул священник, - утро вечера мудренее... Хорошо, ребята! пусть она здесь переночует, а завтра увидим.

Невольно повинуясь какому-то непреодолимому влечению, Юрий подошел к скамье, на которой лежала несчастная девица; в ту самую минуту как горничная, стараясь привести ее в чувство, распахнула фату, в коей она была закутана, Милославский бросил быстрый взгляд на бледное лицо несчастной... обмер, зашатался, хотел что-то вымолвить, но вместо слов невнятный, раздирающий сердце вопль вырвался из груди его.

Незнакомая девица открыла глаза и, посмотрев вокруг себя, устремила неподвижный и спокойный взор на Юрия.

- Ну вот! ведь я говорил, что очнется! - сказал хладнокровно Бычура.

- Анастасья!.. - вскричал, наконец, Милославский.

- Опять он!.. - шепнула Анастасья, закрыв рукою глаза свои. - Ах, я все еще сплю!

- О, если б это был сон!.. Анастасья!..

- Боже мой! Боже мой!., так!., я не сплю!., это он!..

Но зачем мы здесь .. вместе с этими палачами?.. Ах!

я сейчас была в Москве... ты был один со мною... а теперь!..

- Ба, ба, ба!.. так ты ее знаешь, боярин? - спросил Бычура.

- Да, добрые люди! - подхватил Юрий. - Вы ошибаетесь, она не дочь Шалонского.

- Как так?

- И я так же думаю, ребята! - сказал священник. - Я видал боярина Шалонского: она вовсе на него не походит.

- Кой прах! - возразил один из шишей, - что ж он, как я разрубил ему голову, примолвил, умирая, своим холопям: "Спасайте дочь мою!"

- Как? - вскричала Анастасья... - умирая?.. Кто умер?

- Боярин Кручина-Шалонский.

- Родитель мой?..

- Слышишь ли, батька, что она говорит? - сказал Бычура. - Что ж это, боярин, никак ты вздумал нас морочить?

- Но разве вы не видите? она не знает сама, что говорит... она без памяти!

- Нет, - сказала твердым голосом Анастасья, - я не отрекусь от отца моего. Да, злодеи! я дочь боярина Шалонского, и если для вас мало, что вы, как разбойники, погубили моего родителя, то умертвите и меня!..

Что мне радости на белом свете, когда я вижу среди убийц отца моего... Ах! умертвите меня!

- Анастасья! - вскричал Юрий, - неужели ты можешь думать?..

- Нет, боярышня! - сказал священник, - хоть и жаль, а надобно сказать правду: он не помогал нашим молодцам. Да что об этом толковать!.. До завтра, ребята, с богом! Вам, чай, пора отдохнуть... Ну, что ж вы переминаетесь? ступайте!

- Да вот, батька, - сказал Бычура, почесывая голову, - товарищи говорят, что сегодня, за один бы уж прием, повесить ее, так и дело в шляпе.