Юрий Никулин

В 1982 году Юрий Никулин стал главным режиссером, а через год — директором Цирка на Цветном бульваре. Цирк к тому времени называли «Старым»: на проспекте Вернадского появилось новое, более современное, цирковое здание. Юрию Владимировичу, никогда раньше не занимавшемуся административными делами, сразу же пришлось столкнуться с множеством проблем. Главной из них являлась необходимость полной реконструкции здания Цирка на Цветном бульваре.

Страна переживала глубокий кризис, и выделять деньги под дорогостоящий проект, казалось бы, представлялось несвоевременным: как-никак цирк на проспекте Вернадского продолжал действовать.

К счастью, авторитет Никулина был столь велик, что чиновники не сумели превратить реконструкцию в очередной долгострой. 13 августа 1985 года состоялось последнее выступление артистов, после чего старое здание цирка сломали. «Всего» через два года, в октябре 1987 года, заложили первый камень в фундамент нового здания, а осенью 1989 года благодаря трудам финских строителей Цирк на Цветном бульваре открыл новый сезон.

Ходатай

В период гласности и перестройки, с его хронической нехваткой самого необходимого, когда подавляющее большинство учреждений культуры было озабочено тем, как бы элементарно выжить, Никулин для Цирка на Цветном бульваре оказался просто незаменим.

С ним предпочитали «дружить» политики самого высокого ранга, и им Юрий Владимирович мог откровенно сказать то, о чем другие на его месте умолчали бы.

Стоит отметить, что в 1980—1990-е годы Никулин постоянно выступал в роли ходатая за знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых людей, пробивая им лекарства, квартиры и тому подобные необходимые вещи и материальные блага. В конце жизни это занимало некоторую часть его рабочего дня. В свою очередь, известие о его тяжелой болезни летом 1997 года вызвало повышенное внимание общественности. В прессе публиковались медицинские бюллетени о состоянии здоровья Никулина, хотя он был не главой правительства, а всего лишь старым актером. Его кончина 21 августа 1997 года опечалила многих.

В кино, как в жизни

Клоуны появлялись на киноэкранах задолго до Юрия Никулина, но лишь ему удалось показать себя крупным драматическим актером. Фильмы с его участием до сих пор вызывают большой интерес у зрителей.

Клоун в кино

Искусство клоунады и игра киноактера противоположны по своей сути. Клоуны выступают перед огромной аудиторией и, чтобы все зрители могли разглядеть происходящее на манеже, намеренно утрируют свои действия. Их реквизит чаще всего имеет немалые размеры. Грим также преследует цель увеличить или, по крайней мере, подчеркнуть черты лица выступающего. Кинокамера, давая крупные планы актеров, безжалостно превращает всякое преувеличение в наигрыш и фальшь. Более того, даже перенос на киноэкран чисто театральных приемов — это характерно для кинематографа 1930—1950-х годов — вносит в актерскую игру неестественность и манерность.

Во второй половине 1950-х годов, когда Юрий Никулин снялся в своих первых картинах, в кинематографе происходили крупные перемены, делавшие киноязык еще более отличным от театрального, а тем более от циркового действа. Если прежде съемки проходили почти исключительно в павильонах, то теперь они все чаще и чаще становились натурными и тем самым более сложными и технически более оснащенными.

Кадр из фильма «Операция "Ы" и другие приключения Шурика».

В естественной среде наигрыш становился заметнее. Это делало успех клоуна Никулина в кино еще более удивительным.

На счастье Юрия Владимировича, ему первоначально предлагали очень небольшие комедийные роли, насыщенные физическим действием. Пиротехник из «Девушки с гитарой» и Балбес из «Пса Барбоса и необычного кросса» только и делали, что взрывали и бегали, не давая актеру особых возможностей для драматургической разработки образов. Это позволяло ему ограничиться некоторыми чисто внешними яркими штрихами, то есть закрыться от зрителей пусть и не клоунской, но все же маской.

Тем самым Юрий Владимирович имел возможность постепенно привыкать к специфике кинематографа и шаг за шагом наполнять своих персонажей человеческими качествами, от внешнего переходить к внутреннему. Это хорошо заметно по тому, как совершенствовался образ Балбеса: если в «Псе Барбосе» это был просто хлопающий глазами недотепа, то в «Операции “Ы”» и особенно в «Кавказской пленнице» зрители видели перед собой человека, обладающего вполне определенными чертами характера.