Юрка Гусь

- Деньги в кармане… Возьми, сколько полагается.

- Ничего с вас не полагается, - сказал Гусь. - Ешьте на здоровье… Я еще наберу.

Однорукий внимательно посмотрел на него, улыбнулся.

- И всем ты, паренек, даешь бесплатно?

- Всем, - взглянув на капитана, сказал Юрка.

К ним подошли еще несколько раненых.

- Вам ягод? - спросил Гусь.

- У тебя же нет, - сказал один из них. - С корзинкой загнал.

- Есть, - сказал Юрка и посмотрел на Кольку.

- Берите, - протянул тот раненым свою корзинку.

Послышался шум поезда. Воинский эшелон с бронетранспортерами, не сбавляя скорости, прогремел мимо станции. На перрон вышел дежурный. Под вагонами санитарного зашипели автотормоза. Раздался басистый гудок.

Раненые быстро разделили ягоды. Старший лейтенант достал из кармана пятидесятирублевку, протянул Звездочкину.

- Держи, парень.

Колька взял деньги, зажал в кулаке. Юрка, взглянув на него исподлобья, ближе подошел к окну.

- Поправитесь - и снова на фронт? - спросил он.

Опять в глазах капитана появилось тоскливое выражение. Он поправил на голове повязку, нахмурился.

- Отвоевался я, Гусь… - негромко сказал он.

- Голова? - чуть слышно спросил Юрка.

- Ноги, - сказал капитан и отшвырнул от себя одеяло.

Юрка прикусил губу: под одеялом ничего не было. На застланной чистой простынью полке в длинной рубахе лежала половина человека. Другой половины не было.

- Твоя бабушка говорила, что богу будет молиться за нас, - угрюмо сказал капитан. - Как видишь, Гусь, и бог не помог. Скажи ей, пусть зря не молится.

Юрка широко раскрытыми глазами смотрел на капитана и молчал. Да и говорить-то было нечего. Что сделали с человеком! Когда этот кудрявый красавец лейтенант вошел к ним, Юрке, помнится, сразу изба показалась тесной. А сейчас его можно на стол положить, и еще место пустое останется.

- Пулеметной очередью,- сказал капитан. - В упор. В атаку ходили. А тех ребят, что со мной были - всех положил. Всех до одного… - Он посмотрел на Юрку и, с трудом дотянувшись рукой до одеяла, натянул на себя. - Гонят их наши… Кончится война. Хорошее время наступит, Гусь. Будь она трижды проклята, эта война!

У капитана задергалась щека. Он замолчал, глядя вверх на зеленую полку.

Непрошеная слеза выкатилась из Юркиных глаз. Нет, это была не жалость! Лютая злость к тем, кто сделал капитана таким.

Вагон дернулся, прошел немного и снова остановился. Видно, паровоз с первого раза не взял.

- Прощай, Юра, - все так же глядя вверх, сказал капитан. - Больше не увидимся… Какой теперь из меня ходок? Вроде чурбака… Где поставят, там и буду стоять…

- У меня собака есть, - сказал Юрка. - Дик… Мы с ним всех фашистов передушим!

Вагон снова дернулся и на этот раз с тихим шумом покатился.

- Прощай, Гусь, - повторил капитан. Он натянул одеяло на голову, отвернулся к стене. Юрка растерянно стоял на месте и смотрел на вагон. И тут он увидел Жорку Ширина. Жорка со своим блюдом шел навстречу и кричал:

- Покупайте землянику… Остатня-я. По четыре за кулек отдам!

Юрка подскочил к нему, вырвал блюдо и, догнав вагон, в тамбуре которого стояли раненые, протянул им блюдо.

- Ягод… Земляника. Ешьте на здоровье!

Санитарный поезд ушел. Юрка стоял на перроне и смотрел вслед. Последний вагон, вздрагивая и покачиваясь, уменьшался. Вот он стал со спичечный коробок и, наконец, совсем исчез, растворился в сумраке, надвигающемся со стороны леса.

- У него собаки здесь нет, - услышал Юрка вкрадчивый Жоркин голос. - Собака дома. Я видел.

К нему, во главе с Жоркой, приближались сельские ребята. Успел, гад рыжий, собрать компанию… Опять десять на одного. Юрку охватил гнев. Нет, на этот раз им не удастся его отколотить. Он оглянулся вокруг, ища что-либо подходящее. Внизу, рядом с рельсом, лежал гладкий голыш. Гусь спрыгнул с перрона на путь, схватил камень.

- Кто первый сунется - череп напополам, - предупредил он, взбираясь на перрон.

Ребята остановились.

- Говори, Гусь, - сказал Жорка, - отобрал у меня мамкино блюдо с ягодами?

- Ну?

- Слышите? - повернулся Жорка к ребятам. - Не отпирается.

- Ты чего тут командуешь? - спросил Петька Петух, высокий черноволосый мальчишка с якорем, выколотым на руке.

- Жулик ваш Жорка, - сказал Юрка. - Продает раненым малюсенькие кулечки по пятерке. А в кульке и полстакана не будет.

- Будет стакан! - взвизгнул Рыжий. - Брешет он!

- По пятерке за кулек? - поглядел на Жорку Петька.

- Говорю, брешет… По четыре.

- И по четыре дорого, - сказал Петух. - По три - в самый раз.

- А кто ему дал право чужие ягоды отбирать? - заныл Жорка. - Он их мне в лесу собирал, да?

Петух посмотрел на Юркин камень, почесал затылок.

- Чего ты командуешь? - снова спросил он. - Хочешь, чтобы рожу набили?

- А ну-ка, сунься? - сказал Гусь.

Петух морщил лоб, раздумывая, ввязаться в драку или нет. Остальные молчали. Юрку Гуся уже хорошо знали на станции. И связываться с ним не очень-то хотелось. Все смотрели на Петьку и ждали, что он скажет. Петух был самый длинный и старше всех. Но Петух молчал. Молчали и другие. Жорка подбежал к Петьке и, приподнявшись на цыпочки, что-то быстро зашептал ему на ухо.

- Не обманешь? - спросил Петух.