Юстиниан

Большинство сената и один из ближайших советников императора — префект претория Востока Иоанн Каппадокиец, — памятуя о неудачном походе при Льве I, высказывались решительно против этой затеи, приводя самые разные аргументы: «Когда он (Юстиниан. — С. Д.) объявил государственным мужам, что намерен собрать войско против вандалов и Гелимера, большинство их сразу отнеслось враждебно к этому плану и оплакивало его как несчастье; у них была свежа память о морском походе василевса Льва и о поражении Василиска; они наизусть перечислили, сколько тогда погибло солдат, сколько денег потеряла казна. Особенно печалились и горевали, полные забот, эпарх двора, которого римляне называют претором, и управитель казначейства, равно и все другие, на которых был возложен сбор государственных или царских доходов, предвидя, что им придется доставить на военные расходы огромные суммы и что не будет для них ни снисхождения, ни отсрочек. Из военачальников же каждый, кто думал, что ему придется командовать в этом походе, был охвачен страхом, ужасаясь огромной опасности стать, если им будет суждено спастись от бедствий морского пути, лагерем во вражеской земле и, высадившись с кораблей, сражаться с силами огромного и могущественного царства. И солдаты, только что вернувшиеся с долгой и трудной войны и еще не насладившиеся вполне радостями домашней жизни, были в отчаянии как потому, что их ведут на морское сражение, о чем они раньше даже слыхом не слыхивали, так и потому, что их посылают от пределов Востока к крайнему Западу на тяжелую войну с вандалами и маврусиями. Что же касается остальных, как это бывает при большом стечении народа, они хотели быть свидетелями новых приключений, хотя и сопряженных с опасностями для других»[299].

Но Юстиниан, вдобавок к собственной убежденности получивший благоприятное предсказание[300], поступил по принципу «мы посовещались, и я решил»: война началась. Официальным предлогом василевс выбрал узурпацию Гелимером власти — ведь, согласно византийским стратегиконам, причина войны должна быть законной.

22 июня 533 года экспедиционная армия под командованием стратига-автократора Велисария почти на шестистах кораблях вышла в Средиземное море. Армия состояла не только из регулярных имперских войск, но и из набранных по всей стране федератов (в основном фракийских). Прокопий Кесарийский, бывший секретарем Велисария и потому имевший самые точные сведения, описал состав этого войска весьма подробно, благодаря чему мы имеем уникальные сведения о тех контингентах, которые могла выставить для войны с врагом империя первой половины VI века: «Наряду с этим (подготовкой солдат для помощи Годе. — С. Д.) шло приготовление и войска против Карфагена — десяти тысяч пеших и пяти тысяч всадников, набранных из регулярных солдат и из федератов. В прежнее время к федератам причислялись только те из варваров, которые не находились в подчинении у римлян, поскольку не были ими побеждены, но пришли к ним, чтобы жить в государстве на равных с римлянами правах. Словом „федера“ римляне называют договор о мире, заключенный с врагами, теперь же всех стало можно называть этим именем, так как с течением времени теряется точность приложенных к чему-либо названий, и поскольку условия жизни и дела меняются в том направлении, в каком угодно людям, они обращают мало внимания на ранее данные ими названия. Командующие федератами были Дорофей, стратиг войск в Армении, и Соломон, который помогал в войске Велисарию (римляне называют такого человека доместиком).