Юстиниан

В апреле 527 года, в консульство Мавортия, Юстиниана наконец-таки объявили августом[181]. Произошло это во внутренних помещениях дворца и не то чтобы тайком, но без тех торжественных церемоний, которыми сопровождалось венчание Анастасия или Юстина. Дядя лично возложил на племянника диадему. Прокопий в «Тайной истории» высказывает предположение, что нобилитет согласился на это из великого страха.

Несколько месяцев Юстин и Юстиниан управляли государством совместно, свидетельством чему являются монеты. Причем, в отличие от былых случаев соправительства, когда императоры или изображались каждый со своей титулатурой, или несколько на одной монете, оформление некоторых медных фоллисов Юстина и Юстиниана было иным. Легенда «Господин наш Юстин и Юстиниан, вечный блаженный август (DN IVSTIN ET IVSTINLANVS РР AVG)» сопровождала профиль абстрактного императора.

Дядя и племянник соцарствовали недолго: 1 августа 527 года Юстин I, давно страдавший от воспалившейся старой раны на ноге, умер.

Византия вступила в эпоху Юстиниана.

Август Юстиниан: ранние годы правления: 527–531

Самые массовые портреты античных правителей помещены на монетах. Монета — некрупный предмет, и на ней не очень-то видны детали. Но сложность в другом: начиная с V века портрет императора на монете становится схемой, изображая не столько конкретного человека, сколько «императора вообще». Да, определенные особенности византийские резчики штемпелей передавали — например наличие или отсутствие бороды. Но это, пожалуй, и всё. Монетный портрет превращался в символ, уже не имевший точной связи с предметом изображения, — как икона является лишь подобием. И если, например, монеты императоров I–III веков или даже столетием позже различаются по портретам безошибочно, то отличить лицо Анастасия от Юстина или Юстиниана на фоллисе одного типа — задача нереальная. Правда, в византийское время чеканили, случалось, и крупные монеты, предназначавшиеся не для обращения, а для торжественных случаев — наград, даров и т. д. Они менее схематичны. В Парижском кабинете монет и медалей сохранилась копия такого медальона в 36 солидов с довольно крупным портретом[182].

Еще один тип изображения — парадная скульптура. Римляне высекали своих правителей из мрамора, гранита или порфира и рассылали эти «божественные портреты» по провинциям. Каменные копии олицетворяли живого императора там, где того требовал церемониал: в судах, в цирках при открытии игр, в иных общественных местах. Для удешевления процесса нередко ловчили, делая торс со сменной головой. Пришел к власти новый император — убрали одну голову, поставили другую. Удобно. Но если число сохранившихся скульптурных изображений каких-нибудь Адриана, Траяна или Галлиена исчисляется едва ли не десятками, то в ранневизантийское время их количество уменьшилось. К этому привели варварские нашествия, разорение городов, общее снижение уровня жизни. Да и портретное сходство стало более условным. Ученые до сих пор не могут договориться, кому принадлежит гигантская бронзовая статуя, вывезенная из Константинополя в XIII веке и стоящая ныне в итальянском Барлетто: Валентиниану I, Маркиану или Льву. Та же история с потрясающей красоты предметом, так называемым «Диптихом Барберини» — вырезанной из слоновой кости сложной композицией, изображающей конного императора в сцене триумфа. Кто это — Анастасий, Юстин или Юстиниан, — не вполне ясно до сих пор.

От статуй Юстиниана нам досталась одна-единственная порфировая голова, прикрепленная свинцом на поручнях балкона собора Сан-Марко в Венеции (хотя принадлежность этой головы Юстиниану — тоже предположение).

Если судить по портретам на монетах и по этой голове, у Юстиниана было полное одутловатое лицо с круглыми выпирающими щеками, большими глазами навыкате, припухшими веками и маленьким подбородком. Будь на порфировой голове из Венеции усики, она походила бы на каноническое изображение Петра Великого, того же Медного всадника. Грозно насупленные брови придают Юстиниану свирепый вид — но этот прием нередко использовался скульпторами ранней Византии для императорского портрета: достаточно взглянуть на того же колосса из Барлетгы или хранящиеся в музеях скульптуры какого-нибудь Максимина Дазы, Диоклетиана и других. Интересно, что изгиб правой брови выражен явно меньше, чем левой, — возможно, такой была анатомическая особенность василевса.