Юсупов

— А должность душеправа, ко всему прочему, дает мне возможность оценивать ваши поступки. И я могу написать жандармам бумагу, что вы опасны для общества. Что терапия не поможет, и вы должны принимать успокоительные микстуры. Или пройти принудительный курс изоляции. Вам понятно?

Я спокойно смотрел пациента, ожидая ответа. Гость замер, буравя меня полным злобы взглядом. Я же продолжил уже более мягко, но не снижая напора:

— Понимаю, что наше знакомство не способствовало установлению доверительного контакта. Поэтому надеюсь, что ваше следующее посещение пройдет в более спокойной обстановке.

— Спасибо, но мне проще будет сменить лекарню, — с ехидной усмешкой ответил Федор Борисович. Но я лишь улыбнулся и развел в стороны руки.

— Увы, вы уже подписали бумагу, что согласны на терапию со мной. А значит, я взял ответственность за ваше душевное спокойствие и исправление проблем. А принудительное посещение потому и называется таковым что, подписав бланк, разорвать договор будет крайне сложно. Причин для этого может быть только две. Первая — это если качество терапии приведет к явному ухудшению, и вторая, ежели между пациентом и душеправом не возникли доверительные отношения, необходимое для терапии. И в обоих случаях, должно пройти не менее трех полноценных сеансов. Так что мы увидимся с вами как минимум три раза, Федор Борисович.

— Потом я все равно сменю лекарню, — прошипел он, и я равнодушно пожал плечами:

— Ваше право. Только на этих посещениях, вы должны будете хотя бы обрисовать ситуацию. Чтобы я отметил это в дневнике. И при смене лекарни, комиссия душеправов будут учитывать, шли ли вы на контакт с лекарем, или просто весь сеанс несли околесицу, игнорировали меня и мешали лечению. В случае если вы решите сами сорвать терапию, суд может пересмотреть приговор и заменить наказание. Назначить ссылку в область, или общественно полезный труд. Вы умеете мести улицы и красить заборы, Федор Борисович?

Гость смотрел на меня как на ядовитую змею. Его ноздри расширились, а лицо приобрело красный оттенок.

— Вам плохо? Позвать помощницу, чтобы она подала вам успокоительного чая?

Мужчина вновь тряхнул головой. Затем широкими шагами пересек кабинет, отдернул в сторону штору и выглянул в окно. Я видел, как он ухватился за край подоконника и крепко его сжал до побледневших костяшек пальцев. Потому стремительно обернулся и спросил:

— Никак не могу взять в толк, зачем вам это нужно? Я ведь просто оплатил бы вам весь курс с надбавкой за беспокойство.

В голосе пациента прозвучало удивление. Видимо, он действительно не осознавал, что такое ответственный подход к работе по приговору суда.

— Если дело в этом, то уверяю, что могу добавить еще некую сумму, которая поможет усыпить вашу совесть, — в тоне Федора появились мягкие заискивающие ноты.

— Да не в деньгах дело, — просто ответил. — Я давал клятву. Перед Высшим и святым Лукой, клянусь оказывать помощь хворым, ну и далее по тексту.

— Вы ведь шутите? — с надеждой протянул мужчина и тут же посветлел лицом. — Вероятно все куда проще. Вы ведь узнали меня. Поняли, что перед вами звезда и желаете провести со мной время. Это я как раз способен понять. Но мы можем прийти к соглашению. Я дам вам автограф и выдам билеты на все мои выступления в течение года, которые будут проходить в столице.

— Вы не так поняли…

— По два билета для вас и вашей спутницы, — на последнем слове мне послышалось подозрительное напряжение.

— Уважаемый Федор Борисович, в моем предложении нет второго дна или другого смысла. Так что готовьтесь к следующему приему. А затем составьте расписание посещений и согласуйте его с помощником лекаря.

Гость открыл было рот, чтобы что-то произнести, но в последний момент передумал:

— Тогда до следующей встречи, Василий Михайлович, — с ядовитой ухмылкой произнес он, а затем развернулся, сгреб плащ и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Я же открыл папку и принялся описывать события первого приема.

В приемной же послышался голос Нины. А через долю секунды, Федор Борисович разразился ругательствами. Причем в словах гостя я услышал плохо скрытое презрение и злоба.

— Значит, все же ненависть к женщинам, — заключил я. — Картина начинает вырисовываться.

Отложил ручку и встал с кресла. Направился к выходу из кабинета, чтобы побеседовать с пациентом. Но тот словно почуял это. И когда я вышел в приемную, то застал только Нину, которая сидела и за столом и растерянно смотрела в сторону двери.

— Все в порядке? — уточнил я у помощницы. Та вздрогнула и закивала:

— Да, Василий Михайлович. Странный он какой-то.

— И не говорите, — вздохнул я. — Совершенно запущенный случай. Но ничего. Я постараюсь это исправить. Я же все-таки клятву давал.

Глава 11 Рабочая суббота

— Ну как же так, сын? Как так?

Старый граф Солнцев говорил спокойно, не повышая голоса. Казалось, что он был отстранен и погружен в себя, когда задавал вопросы. Но стоящий перед ним мальчишка опустил взгляд и вжал голову в плечи, словно в предчувствии удара.