Юсупов

Я закрыл дневник и уставился в окно, обдумывая полученную информацию.

Скорее всего, эти убийцы — последователи «Упырей», которых завербовали среди беглых из Империи. Так или иначе, в городе остались еще минимум двое «Упырей»-ветеранов. И они наверняка прячутся в городе. Осталось понять, где.

Эти люди наверняка прибыли в Империю под чужими именами. Да и личины они, скорее всего, сменили. Но в Империи должны были остаться сочувствующие отступникам, которые могли б помочь им.

Я тяжело вздохнул. Потому что с людьми из ячеек социалистов, которые могли бы рассказать про Бейна и Сильвестра, мне познакомиться не довелось. Значит, здесь меня тоже ждал тупик.

Итак, что остается?

Шантажиста, который отправил письмо Ксении, уже ищет Серое Братство. Торговец, который продал банде пистолет, скорее всего залег на дно. Или бежал из Империи. Если же нет, то Братство быстро до него доберется.

Я взглянул на включенный экран монитора. А затем открыл поисковик, вбил в строке «седьмой гвардейский полк».

Результатов было много. В основном ссылки на историю создания полка и операции, которые провели гвардейцы-отступники до Смуты. В одной из статей я нашел и список тех, кого разыскивала жандармерия. Двадцать пять человек, в черно-синей полевой форме. Часть из них наверняка уже была уничтожена во время бесконечных европейских войн.

Семьи отступников бежали из Империи, их имущество было изъято в пользу страны. Но дома по сей день стояли заброшенными. Потому что мало кто решился бы купить себе здание, в котором жили смутьяны.

Я откинулся на спинку кресла, отстраненно глядя на статью. Единственное, что я понимал: прибывшие, вероятно, прячутся за городом. Потому что до избрания Государственной Думы, они не станут устраивать новые акции террора. Если, конечно, «Упыри» не совсем выжили из ума. А культурная или развлекательная жизнь типа музеев, выставок и ночных клубов, им вряд ли интересна.

— Как разыскать людей, которые не хотят, чтобы их нашли? — задумчиво пробормотал я, глядя на экран.

Но монитор молчал, явно не желая мне подсказывать.

Я выключил компьютер, взял лежавший на столе пульт принялся менять каналы в телевизоре, в поисках чего-то развлекательного, чтобы отвлечься от мыслей про убийство Столыпина.

— Городские банды терроризируют столицу!

Эта фраза вырвала меня из раздумий, и я уставился на экран.

— Бандитизм снова расцвел на улицах городов Империи! — вещал

невысокий худой человек на фоне логотипа партии «Кадетов». — Преступность растет рекордными темпами. И количество преступлений за этот год превысило число, которые были совершены в первые время после Смуты. Жители окраин боятся выходить по вечерам на улицы. А промышленники и мастеровые нанимают частные дружины для защиты своих предприятий. Меня зовут Сергей Иванович Лазарев. Я возглавлял охранное отделение после Смуты. Тогда мы побороли преступность. Поборем и сейчас. Те, кто хочет жить в безопасности, голосуйте за «Кадетов» на предстоящих выборах. Только сообща мы сможем сделать наш город и Империю безопасными.

Я переключил канал. Интересная позиция для предвыборной агитации. А главное — действенная. Потому что количество нападений на банки, организации, и граждан только увеличивалось. Жители практически всех слоев населения были напуганы. Им нужна была надежда. А Лазарев был жандармом, причем знаменитым. Так что, скорее всего, у него будут все шансы на получение большинства мест в Государственной Думе.

Я встал с кресла и направился в ванную, чтобы быстро искупаться, лечь спать.

Глава 23 Юрьев день

Утро началось с будильника. Я открыл глаза, взял с прикроватного столика телефон и выключил звонок. И переборов желание поспать еще немного, с неохотой поднялся с кровати и побрел в ванную.

Холодная вода быстро привела меня в чувство, прогнав сонливость. Я наскоро собрался, оделся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Спустился в гостиную, где меня уже ждал дядя. На столе стоял чайник и тарелка со стопкой блинов. Пётр же увлеченно смотрел передачу.

— Ты сам испек блины? — удивился я и с подозрением уточнил. — И кухню не разгромил?

— Ну ты уж меня совсем за убогого не держи, — проворчал дядька. — Чтобы ты знал, я вполне способен готовить что-то более сложное, чем подсушенный хлеб в сухарнице. Я не безрукий. У меня колено больное, а не голова.

— Никогда не знал, что ты способен на такие изыски…

В этот момент из кухни вышла Любавушка и приветливо мне улыбнулась.

— Я пришла сегодня пораньше, Василий Михайлович. Заглянула с утра на рынок и закупила свежих огурчиков, чтобы засолить для Петра Феликсовича.

— Малосольные мне по вкусу, — хитро усмехнулся дядька, наслаждаясь моим удивленным видом. — И принеси-ка племянничку вишневого варенья. Уж больно оно вкусное.

— Хорошо, — женщина направилась на кухню.

— Так это вы приготовили завтрак? — уточнил я ей вслед.

— А кто же еще? — Удивилась кухарка. — За то вы мне деньги и платите.

— Значит, у тебя руки золотые? — усмехнулся я, глядя на дядьку.