Юсупов

— Если ваш день сегодня свободен, то вам пришлют приглашение, — ответила девушка.

— Буду ждать, — сказал я.

— Тогда я отправлю к вам курьера, — произнесла Инга.

Секретарь семьи Лазаревых завершила вызов, я же убрал телефон в карман, поднялся по ступенькам крыльца и открыл дверь. Вошел в гостиную и произнес:

— Я дома.

— А, явился, — не отрываясь от экрана, ответил дядя. — Ну, рассказывай.

Он взял со стола пульт и убавил громкость телевизора, явно ожидая послушать интересную историю. Я прошел к столу, сел в кресло. И произнес:

— Да особо и нечего рассказывать.

— Как же? — удивился Петр. — Тебе вольную со скандалом выдали, или как?

— Почему я должен был скандалить? — уточнил я.

— Да не ты, — отмахнулся дядя. — Наставник твой. Неужто прямо взял и отпустил тебя без уговоров, угроз и отработки? Ты же идеальный работник. Который готов пахать в выходные и сверх нормы. Да еще и за идею.

Я замялся:

— Ну, отпустили меня без скандалов. Но…

— Вооооот! — Перебил меня довольный Петр. — Уже есть но.

— Да Дельвиг попросил меня встретиться с Лазаревым, — продолжил я, словно не заметив едкого замечания. — По какому-то делу.

— Лазаревым? — ахнул дядя. — Тем самым который начальник охранного отделения?

— Бывший, — автоматически поправил я. — С ним.

— Чудно как выходит, — задумчиво пробормотал Петр и откинулся на спинку кресла. — Сергею Ивановичу понадобился душеправ…

— И что в этом такого? — удивился я.

— А то, что Лазарев пережил резню на площади Восстания, — ответил дядя. — Значит, повидал такое, что не каждому дано. Не поверил бы, чтобы его мучали муки совести.

— Я думал, он управлял жандармерией, — протянул я.

— Это уже после было, — махнул рукой Петр. — В самом начале восстания он возглавлял ударные элитные части жандармерии. Которые работали с «Упырями» над подавлением бунтов, мятежей и народных волнений. Его отряд прибыл на площадь после сообщений о бунте третьего и семнадцатого полков. А когда переговоры зашли в тупик, и Муравьев застрелил парламентера, спецотрядам поступил приказ на штурм баррикад. И сразу после того, как Лазарев это приказ повторил, «Упыри» устроили резню, рассеяв жандармов по площади. Вот Лазарев был среди тех, кто в тот день должен был умереть. Да, видимо, Судьба считала по-другому.

— Жутковатые события он пережил, — признал я.

— И не помню я, чтобы от подобного у Сергея Ивановича психика шалила. Лазарев и до и после резни был с трезвой головой и холодным сердцем. Даже наоборот, стал куда жестче. А тут вдруг ему к старости душеправ понадобился…

Дядя не договорил. Просто покачал головой.

— То есть выходит, Лазарев плотно работал с «Упырями»? — уточнил я.

— Выходит так, — согласился Петр. — Раньше в приграничье часто всякое творилось. Европа постоянно воюет. И оттуда беженцы прибывали, которые от бесконечной войны прятались. И вот где это племя беглое оседало, там всегда начиналась ересь, мятежи, бунты и бандитизм. Эти дети анархии не знают, что такое закон и порядок. Вот там Лазарев с «Упырями» и работал.

Я задумался. Интересно, Сергей Иванович знает, что в городе объявились его «заклятые» друзья?

Часы пробили три после полудня, и на большом экране телевизора появилась заставка Имперских новостей. Кадр сменился на студию и стол, за которым сидел диктор.

— Посмотрим, что в стране и мире творится, — пробормотал дядька и взял со стола пульт, чтобы прибавить громкость.

— Новости к этому часу! Два часа назад, четверо неизвестных совершили нападение на Сергея Ивановича Лазарева, — произнес диктор, и я мигом уставился на экран.

В кадре появился ресторан «Полдень», на пороге которого работала группа жандармов.

— Злоумышленники поджидали Лазарева в припаркованной машине, неподалеку от ресторана, — прозвучал голос за кадром. — В ходе короткого боя, нападавшие были уничтожены. Сергей Иванович не пострадал.

Лазарев и правда появился на экране целым и невредимым. Только на пиджаке виднелись пятна красного. Мужчина стоял перед группой журналистов:

— Моя служба безопасности быстро среагировала на нападение, — вещал он в протянутые в его сторону микрофоны телеканалов. —

Только поэтому я и остался жив. Это не первое покушение. И полагаю, не последнее. Городские банды боятся моего назначения на пост председателя Государственной думы. И если они это смотрят, я хочу им сказать.

Он взглянул прямо в камеру холодными серыми глазами и продолжил:

— Если вы это смотрите, знайте: после выборов грядут большие перемены. В первую очередь, реформа жандармерии, которая вычистит преступную пену за один год. Так что лучше вам бросить это ремесло и раскаяться. Или бежать из Империи. Потому что после выборов мы доберемся до всех. Помяните мое слово. До каждого.

Кадр снова сменился, и диктор в студии принялся рассказывать об очередном преступлении. Но подобное за последнее время было делом обыденным.

— Красиво говорит Лазарев, — довольно отметил Петр.

— Как по бумажке, — согласился я. — А ведь на него совсем недавно покушались. И правда железные нервы.

Дядя удивленно обернулся ко мне, и я пояснил: