Юсупов

Но Алексей Федорович понимал, что семья Земсковых тоже пострадала. А те, кто стоял за преступлением, оказались на коленях в нескольких шагах от него. Ко всему прочему, новый князь только принял руководство семьей. Ему не с руки было начинать свой путь с войны с другим родом. Ко всему прочему я выступил гарантом непричастности Антона к заговору.

Я украдкой обернулся к расположившемуся за спиной Круглову. Но тот спокойно стоял у капота машины и с невозмутимым видом вертел между пальцев монету. Его вид странным образом умиротворял.

— Ваш сын, Антон, погиб от рук этих людей? — уточнил Столыпин и кивнул в сторону пленных.

— Все так, — спокойно ответил Земсков, и я заметил, как напряглись дружинники обеих семей. — Он оказался жертвой преступников. И эту потерю не восполнить, так же как и вашу.

— Вы потеряли наследника. Старшего сына.

— Мы справимся, — глухо произнес Земсков. — Я благодарен, что вы согласились на эту встречу. Что у нас появилась возможность все выяснить и не натворить по горячке дел.

— Мы разумные люди, — кивнул Столыпин. — И оба имеем право на месть.

Он протянул руку Земскову.

Ладонь ударилась о ладонь, и я облегченно выдохнул. Алексей принял то, что мой погибший приятель действовал не от имени семьи. Перемирие, пусть и временное, было заключено при свидетеле. Теперь Столыпины не могут вновь использовать эту причину для объявления войны. Потому что данный вопрос был урегулирован в присутствии третьей стороны.

— Поднимите их, — скомандовал Столыпин, и несколько людей из его дружины подошли к машине и дернули пленников, поднимая с колен.

Алексей Федорович махнул рукой, и с головы одного из преступников сорвали мешок. «Упырь» уставился на Столыпина безумными глазами. Он что-то рычал, но разобрать, что именно было нельзя.

— Кто их нанял? — холодно уточнил Столыпин.

— Беженец из Европы, которому было выгодно посеять хаос в преддверии выборов, — ответил я, добавляя в голос красноречия.

Столыпин кивнул:

— В последнее время все дурное идет оттуда, — пробормотал он. Вскинул руку с зажатым в ладони пистолетом и несколько раз выстрелил. Усиленные способностями пули навылет пробили тело, и «Упырь» завалился на спину. Столыпин же убрал пистолет и обернулся ко мне:

— Око за око. Спасибо за то, что позволили свершить месть, Василий Михайлович, — отстраненно произнес он. — Наша семья добро помнит. А с вами, Роман Афанасьевич, мне нужно будет обсудить один вопрос. Скажем, завтра, в вашем поместье.

— Охотно, — кивнул Земсков.

Алексей Федорович же развернулся и направился к выходу. Его дружинники последовали за ним. У старой мануфактуры воцарилась тишина.

— Уж не знаю, как вам это удалось, Василий Михайлович, но спасибо, — прервал молчание Роман Афанасьевич.

Я только пожал плечами и спокойно ответил:

— Мне просто повезло, Роман Афанасьевич. Столыпины отомстили за главу семьи. При людях, которые могут это подтвердить. И закрыли этот вопрос. Теперь никто не сможет обвинить семью в бездействии.

— Их правда нанял человек из Европы? — уточнил Земсков, кинув в сторону последнего живого пленника, который стоял неподалеку от машины, вертя по сторонам головой.

Я кивнул:

— Последователи социалистов. Им нужно было громкое убийство. И плевать, кто станет жертвой перед предстоящими выборами.

— Вс- таки Сергей Иванович Лазарев был прав, — протянул Земсков. — Империя все больше скатывается в пучину беззакония.

Я не ответил.

— Отведите его от машины, — скомандовал Земсков дружинникам.

Те схватили упирающегося «Упыря» и оттащили в сторону. Поставили у стены мануфактуры А в руке Романа Афанасьевича появился пистолет.

— За Антона, — едва слышно произнес он и нажал на спусковой крючок.

Несколько пуль навылет пробили гвардейца-отступника. Безжизненное тело упало в траву. А Земсков убрал пистолет и обернулся ко мне. Его лицо казалось бледным.

— Мой сын отомщен. Спасибо вам за помощь, Василий Михайлович. Моя семья добро помнит.

— Надеюсь, завтрашние переговоры со Столыпиными пройдут как надо, — ответил я.

— Главное, что основной вопрос закрыт, и семья отказалась от претензий, пожав руки при свидетелях, — улыбнулся Роман Афанасьевич. — Об остальном, я думаю, выйдет договориться. А теперь прошу меня простить. Мне пора.

Он развернулся и направился к выходу. Я же остался на месте, глядя вслед удаляющимся, растворяющимся в сумраке людям.

— Ловко вы это провернули, — произнёс за моей спиной Виктор. — Но почему вы были уверены, что это сработает.

— Я не был уверен, — не оборачиваясь, ответил я. — Просто надеялся, что Столыпин будет удовлетворен местью. По старшинству он стал главой семьи. И не особо хотел войны с Земсковыми.

— С чего вы взяли? — уточнил Круглов.

— Потому что, если бы желание мести было велико, семья Великого князя уже давно бы вышла на Антона. Его люди нашли бы съёмную квартиру и установили личность Земскова. Да и в жандармерии наверняка есть догадки, кто был исполнителем.

— Жандармы и люди Столыпиных приходили к приказчику доходного дома, в этом вы правы, — ответил Виктор.

— Да и все маршруты побега Антона с места преступления тоже были уже известны, — продолжил я.