Ювелирная работа

– Участок хороший, компактный, одни многоэтажки, – ответила главный врач. – Правда, третий корпус тридцать девятого дома по улице Перовской считают про̀клятым домом, но вы, я надеюсь, не верите в такую чушь?

– Не особо, – честно признался Алекс. – А что не так с этим домом?

– Считается, что третий подъезднеблагоприятен для мужчин, особенно – для молодых, – главный врач усмехнулась, давая понять, что сама она в подобную мистику не верит. – Они там, якобы, часто умирают. По разным причинам. И виновата в этом некая юная дева, которая наложила на себя руки от несчастной любви еще в начале XVIII века. Дом стоит на бывшем кладбище, а третий подъезд – как раз на склепе, в котором была похоронена самоубийца…

– Но, насколько мне известно, самоубийц раньше на кладбищах не хоронили, – вставил Алекс.

– Верно, – кивнула главный врач, – все так, да и само кладбище было немного в другом месте. Но люди склонны верить в любую мистическую чушь. Лежит она в своем склепе и высасывает жизни из молодых мужиков, мстит, так сказать, всему мужскому полу. Мне один доктор сразу заявил – в про̀клятый дом не пойду на вызов ни за какие коврижки. Так что давайте сразу определимся.

– Меня эти байки не пугают, – Алекс улыбнулся во все тридцать два зуба. – Проблем не будет, я вам обещаю.

– Хорошо, чтобы их вообще не было бы, – вздохнула главврач. – А то на собеседованиях все такие замечательные, а потом начинается… Ладно, Александр Николаевич, пишите заявление. С понедельника. А завтра приходите в девять часов к заведующей вторым отделением Раисе Макаровне. Триста десятый кабинет. Она введет вас в курс дела, познакомит с коллективом и даст документацию, с которой вы ознакомитесь на выходных. Отнеситесь к этом ответственно, потому что в понедельник вы с восьми начинаете прием.

«Не пугай пуганого», подумал Алекс, узнавший от Кашурникова, что основная бумажная работа ложится на медсестер. Взять, к примеру, рецепты – медсестра их выписывает, а врач только подписывает и ставит печать. Печать! Печати-то у Санька не было! Во всяком случае, Алекс ее не нашел. Наверное, этот раздолбай ее где-то посеял. В представлении Алекса печать должны были выдавать после окончания вуза, вместе с дипломом.

– Ой! – обернулся он уже от двери. – Я забыл сказать, что у меня нет печати…

– Мы понимаем, что нет, – улыбнулась главный врач. – Откуда ей взяться? Вы же никогда не работали в поликлинике. Печать закажем, а пока что будете писать на рецептах «личной печати нет» и ставить вторую треугольную.

Вот на таких мелочах и прокалываются разведчики со шпионами. Алекс порадовался тому, что не успел сообщить теткам о потере печати во время переезда в Москву. Могли бы возникнуть вопросы, да и вообще – разве ответственный человек может потерять такую ценную вещь, как печать?

Человеку, знакомому с ювелирным ремеслом, изготовить печать, да еще и простую, с одними лишь буковками – раз плюнуть. Но Алекс не хотел заниматься такой «самодеятельностью» поскольку подозревал, что у врачебных печатей могут быть какие-то потаенные особенности, знакомые лишь посвященным. Например – запятая вместо точки, или черточка в положенном месте, или еще что-нибудь. Зачем нарываться? Недаром же говорится, что «если можно по закону, то и нужно по нему».

Завыть от тоски Алексу захотелось на втором часу инструктажа, когда в глазах начало рябить от бумажек. Да и сама заведующая отделением Раиса Макаровна, длинная сухопарая стрекоза в огромных очках, наводила тоску как своим видом, так и монотонным голосом. Нет, на «скорой» было гораздо веселее и бумажек всего-ничего – карта вызова, да сопроводительный талон… «Но там еще были носилки, аппаратура, ночная работа и вызовы на улицу, – напомнил внутренний голос. – А в поликлинике ходишь только по квартирам, ничего, тяжелее тонометра, в руки не берешь и ночами не работаешь. Опять же, здесь связи заводятся легче, это тебе умный человек тоже объяснил. На „скорой“ все быстро-быстро, срочно-срочно, не до развития знакомств и наведения контактов. А в поликлинике – другое дело. Короче, Алекс-Санек, не ной, а продолжай операцию по внедрению в столичные медицинские сферы! Ставки высоки, игра стоит свеч!».

Игра определенно стоила свеч. Когда Алекс представлял себя профессором или Большой Шишкой из департамента здравоохранения, то тоска ненадолго отступала, чтобы навалиться вновь после осознания того, какая огромная пропасть отделяет его от профессорства или начальничества. Все упирается в полезные связи, а для того, чтобы их завести, нужно вращаться в кругах, куда без связей не попадешь. Замкнутый круг!