Ювенальная юстиция (сущность и тревоги). Материалы круглого стола

Регламент предлагает «консолидироваться» практически всему обществу ради защиты прав детей, причем в антиконституционном смысле. Перечисленные в Регламенте субъекты взаимодействия [14] (от уполномоченного по правам ребенка до консьержа в подъезде) обязываются собирать и передавать информацию комиссиям по делам несовершеннолетних и защите их прав в отношении «целевых групп, на которые направлено межведомственное взаимодействие» [15] . К таким группам относятся: семьи и дети, проживающие в городе Москве и находящиеся в трудной жизненной ситуации; семьи и дети, проживающие в городе Москве и находящиеся в социально опасном положении. Также «индивидуальная профилактическая работа может проводиться и с лицами, которые не указаны в перечне, в случае необходимости».

К семьям, находящимся в трудной жизненной ситуации, предлагается относить семьи, в которых якобы отсутствуют «условия для воспитания детей», такие как: «отсутствие работы у родителей, иных законных представителей, места проживания, неудовлетворительные жилищные условия и т. д.» (перечень условий, как видно, не является исчерпывающим). В эту же категорию попадают семьи, в которых могут наблюдаться следующие случаи: невнимание родителей к успеваемости ребенка; смерть одного из родителей; постоянные конфликтные ситуации между родственниками, между детьми и родителями; уход отца или матери из семьи, развод родителей.

Правовым последствием признания того, что семья находится в трудной жизненной ситуации, является постановка семьи на учет, что, в свою очередь, влечет обязательную оценку уровня жизни несовершеннолетнего и степени угрозы его жизни и здоровью. Оценка уровня жизни несовершеннолетнего и степени угрозы его жизни и здоровью производится путем заполнения представленного в Регламенте акта обследования условий жизни несовершеннолетнего гражданина и его семьи. По результатам оценки экспертов из ФСБ России, указанный акт по некоторым направлениям превосходит «разведопросник» и иные оперативно-учетные документы, необоснованное составление которых влечет разные виды наказания, в том числе уголовное. Сбор подобной информации возможен лишь при наличии определенных условий, процессуальных оснований и осуществляется только специально уполномоченными на то лицами. Ни указанных оснований, ни условий Регламент не содержит, никаких подобных полномочий предоставить не может.

Подход, предложенный в Регламенте, делает возможным и весьма вероятным постановку на учет большинства российских семей по одним только признакам неудовлетворительных материальных и жилищных условий, а также по признаку «неполной» семьи. Например, согласно социологическим исследованиям, если в оценке уровня жизни ориентироваться исключительно на денежные доходы, то около 80 % всех семей с детьми в России попадает в число бедных.

Сама постановка на какой-либо учет нарушает права граждан, подобная мера возможна лишь при совершении правонарушения. А навешивание таких ярлыков, как «семья в трудной жизненной ситуации», унижает честь и достоинство граждан, что также противоречит конституционному принципу, гласящему, что «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления» (ст. 21 Конституции РФ).

Вполне очевидно, что ни чиновник, ни социальный работник не может точно и объективно определить, является ли какой-то показатель свидетельством трудной жизненной ситуации для отдельно взятой семьи. Например, уход из семьи одного из родителей может восприниматься ее членами не трудной жизненной ситуацией, а напротив, ее облегчением.

Принципиальным отличием правового государства является добровольность участия людей в его жизнедеятельности, в том числе в получении от него помощи. На этом основании недопустимо в принудительном порядке ставить семьи на учет, обязывать их пускать к себе в дом посторонних людей, а также принимать какую-либо помощь.

Указанные меры не могут быть применены на территории нашего государства, поскольку противоречат Конституции РФ, согласно которой «каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени» (ст. 23), а «сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются» (ст. 24).