Ювенальная юстиция (сущность и тревоги). Материалы круглого стола

Таковы законы жизни, да и юридические, что во время процесса роста, взросления человека просто необходимо психологически воздействовать на него, применять к нему так называемое «психологическое насилие», не являющееся, по сути, насилием над ребенком, а являющееся «насилием» по отношению к его примитивной психике, так же как и укол с антибиотиком – не насилие по отношению к человеку, а лишь «насилие» по отношению к его болезни. И в том и в другом случае цели преследуются исключительно благие. Подтверждением этого является установленный законодателем возраст 18 лет (в некоторых случаях 16), с которого ребенок может считаться зрелым физически и психически, поэтому и приобретает в полном объеме права и дееспособность. До этого момента (как следует из смысла закона) жизнь ребенка, его социализация, процесс формирования – целиком и полностью забота его родителей, а значит, они имеют право выбора способа воздействия на незрелую психику конкретного человека исходя из особенностей его характера. И это естественное право никто не смеет отбирать у родителей.

В семейном законодательстве Российской Федерации устанавливается родительское право и обязанность воспитывать своих детей [18] . Кроме того, родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей и имеют преимущественное право на воспитание своих детей перед всеми другими лицами. Ювенальная юстиция фактически лишает родителей их естественного права воспитывать детей и преимущественного права на определение системы и приоритетов их воспитания.

Наша криминологическая оценка ювенального подхода к воспитанию позволяет утверждать, что необоснованное расширение прав детей, заключающееся в поощрении детского своеволия под видом защиты их прав, приведет к увеличению неуправляемости, отклоняющегося поведения и психопатологий, а в конечном итоге – к росту преступности несовершеннолетних.

Усилия, предпринимаемые с целью криминализировать психологический вред, становятся устрашающе активными. В России фактически в режиме безмолвия осуществляются попытки подписания различных международно-правовых актов без серьезного их анализа, в том числе без криминологической экспертизы. Сейчас правовую экспертизу в различных учреждениях проходит проект Конвенции Совета Европы о предотвращении и искоренении насилия в отношения женщин и насилия в семье . Интересно, что уже в преамбуле Конвенции указывается, что международное сообщество признает тот факт, что «дети являются жертвами насилия в семье». В этом документе предлагается ввести в правовое поле и криминализировать понятия «сексуальный и психологический вред». Также проект Конвенции вводит понятия «гендерная принадлежность», «гендерная идентичность», предлагает защищать от дискриминации лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Предложение проекта о «насильственных изменениях в социальных и культурных моделях поведения женщин и мужчин» может привести к грубейшему вмешательству в жизнедеятельность и мировоззрение народов, населяющих Российскую Федерацию. Ст. 45 предлагает ввести в национальные законодательства новые виды уголовных наказаний, в числе которых «лишение родительских прав», для родителей, применивших насилие в отношении любого лица. По нашему мнению, такие меры приведут к увеличению числа социальных сирот в обществе и обострению криминальной ситуации.

Вполне очевидно, что ювенальная юстиция не просто предлагает новые взгляды на права и возможное поведение ребенка, а нацелена на коренное изменение российского общества, на слом традиционных понятий и представлений о воспитании ребенка и родительских правах.

Например, ювенальный подход к приоритетности прав ребенка является неконституционным. В Российской Федерации, согласно Конституции, «все равны перед законом и судом» [19] , а «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» [20] . Следовательно, родители и дети в обществе должны иметь равные права, иначе приоритетность прав одних ущемляет права других.

Все более частое употребление понятия «приоритетность прав детей» в обществе в целом и на самом высоком уровне в частности оправдано только тем, что защита прав ребенка является первоочередной и важнейшей деятельностью государства по сравнению с иными направлениями социальной политики. С процессом внедрения ювенальных технологий понятие «приоритетность прав детей» все чаще используется как противопоставление правам родителей. Такая осознанная подмена понятий имеет вполне определенную цель – изменение общественного отношения к этому вопросу, и если анализировать деятельность ювенальных судов [21] и социальных служб в так называемых «пилотных» регионах, то данная цель успешно достигается.