Ювенилия Дюбуа

— Твою мать, Джеффри, ты точно чокнутый! Просто псих! Зачем ты мне это все говоришь? — Писатель понимал к чему все клонится, но если он попробует уйти, то в прямом смысле напорется на неприятности.

— Дослушай, пожалуйста, меня! Я уже почти закончил. — Джеффри с негодованием и злостью уставился на приятеля. — Так вот, мой голод утих, но ненадолго. Через год у меня проснулся аппетит, но я никак не мог найти подходящую жертву, все местные, все друг друга знают и вокруг сотни глаз. Я уже думал, что сойду с ума, но тут появился ты. Городской мужик, который недавно начал осваиваться тут. Ты идеально подходил на роль жертвы. Я втерся к тебе в доверие и думал уже убить, но тут случился несчастный случай. Он все поменял, Марк! Ты понимаешь? Он все поменял. Я понял, что ты мне настоящий друг и что мы вместе можем утолять голод! Разве это не здорово?! Ты согласен стать партнером? — Глаза Джеффри с надеждой смотрели на товарища, ожидая ответа.

— Ты гребанный псих… — Марк с ужасом смотрел на него. Только сейчас он полностью осознал, в какое дерьмо вляпался.

— Да или нет? Подумай хорошенько, друг…

— Нет. Это сумасшествие, ты болен. И я ухожу. — Писатель встал с дивана и уже было направился к выходу, но его товарищ перегородил дорогу.

— Очень жаль, Марк. Ты никуда не уходишь! — Джеффри резко сжал «ОЛЕНЬ-2». Через мгновение он уже летел на Марка, замахиваясь смертоносным орудием.

Выпитый коньяк еще больше усиливал чувство нереальности. Для писателя время остановилось, сердце замерло в ожидании. Летевшая рука с ножом закрыла все на своем пути. К большому счастью, чувство самосохранения подсказало Марку, и тот увернулся в последнюю секунду перед смертоносным ударом. Нож Джеффри прошел над головой жертвы. Писатель с ревом ринулся на своего товарища Плечо врезалось в живот Джеффри, ноги мужчины оторвались от пола. Через пару мгновений громилу припечатало в стену спиной. Охотник застонал, левая рука держалась за затылок. Марк бросился было к выходу, но на последнем метре ногу поразила жгучая боль, мужчина повалился на пол, про побег можно было забыть. Дверь была недосягаемой. Посмотрев на ногу, писатель с ужасом увидел воткнутый нож. Тот самый, который был в руках у этого гребанного психа. Кровь сочилась из раны, боль была невыносимой. Стоны срывались с его губ. Джеффри уже оклемался и, немного пошатываясь, шел на писателя с оскаленными зубами. Нужно было действовать быстро. Шансы у Марка были невелики. Он был меньше Джеффри, да еще и раненый. Выиграть в рукопашном бою против громилы, да еще и охотника со стажем было нереальным. Писатель собрал волю в кулак. С огромным усилием он поднялся на целую ногу. Взгляд уловил висевшие на стене ружья. Марк запрыгал в их направлении. К тому времени, как писатель смог дотянутся до ружья, громила уже почти зажал жертву и готов был свернуть шею. Марк резко развернулся к Джеффри, нанося при этом удар прикладом. По воле случая удар пришелся точно в нос. Охотник с криком отшатнулся на полтора метра от своей жертвы, держась за нос. Показалась обильная струя красной жижи. Глаза маньяка с удивлением уставились на писателя. Теперь все зависело от матушки-удачи, а если быть точным, то от ружья. Марк передернул затвор ружья, прицелился в Джеффри. Громила, в свою очередь, побежал на писателя, но вылетевшая пуля разорвала ему грудь в клочья. Джеффри рухнул на спину. Вся футболка была в крови. Красная субстанция быстро выливалась из раны громилы, образовывая лужу. Никаких предсмертных конвульсий не было. Джеффри был мертв. Весь этот абсурд казался сном. «Вот сейчас, Марк, сейчас ты проснешься, это последняя сцена». Но он не просыпался. Боль в ноге снова дала о себе знать. Марк, с криком, повалился на пол. Выглядела рана хреново. Еще немного и начнет кружиться голова, а затем он потеряет сознание. Писатель быстро снял свой ремень и перетянул ногу чуть ниже колена. Затем, помедлив с полминуты, он резко выдернул нож из ноги. Марка ослепило, из глаз посыпался фонтан искр. Сжатые зубы вот-вот треснули бы от такого давления. Из уст послышался скулеж. Еще никогда писателю не было так больно. Время шло, нужно было торопиться. Превозмогая боль, мужчина встал на здоровую ногу и попрыгал в сторону кухни. Как он и ожидал, в холодильнике стояла водка. Открыв бутылку, Марк сделал пять больших глотков. Сняв футболку, писатель промочил ее в спирте и крепко связал уже на самой ране. Теперь нужно было сматываться.