Ювенилия Дюбуа

Наш час проходит быстро. Мы обещаем друг другу, что ещё встретимся, и что встреча наша произойдёт раньше, чем через полгода (тяжёлые будни взрослых людей). Мы обмениваемся подарками, а потом этот светлый человек уносится на маршрутке, оставляя в моей голове великолепное послевкусие. Весь под впечатлением, решаю в кое-то веки пройтись пешком. Учитывая тот факт, что прогулка входит в перечень рекомендаций от моего лечащего врача, я, полный энтузиазма, пускаюсь быстрым шагом до дома. На полпути у меня начинает болеть нога. Это даже забавно. Моя малоподвижность начинает показывать домоседские достижения. Зато для глаз полное раздолье. Воздух сегодня нежный, мороз совсем не кусает. Снег уже не так, чтобы белый, больше сероватый, второй свежести. Взгляд приятно охватывает панораму романтического пост-апокалипсиса.

Первое, что я делаю по приходу в дом, милый дом — так это бросаюсь открывать подарок моего сердечного друга. За закулисной упаковкой меня ждёт потрясающее издание Курта В., а рядом красивейшая коробочка вкусного шоколада. Десять из десяти. Теперь, после морального наслаждения, можно со всей энергией отдаться в нытьё, ведь ужасно болит нога, несмотря на хорошую погоду, я всё же подмёрз, а ещё очень голоден. Но прежде, чем скромный и несчастный я сможет расслабиться, нужно убрать за тремя пушистыми басурманами. Так приятно приходить в убранный дом, где уже повсюду разбросаны вещи с полок. Где ковры с коридора уподобились могущественным волнам с японских гравюр, а по всей «суше» развалились фрагменты того, что любая воспитанная кошка (или кот) так и не могут закопать в линолеум.

Если вдруг у кого-то возникло чувство, что я иронизирую, то меня действительно не злит факт хаоса, что творится в отчем доме сутками напролёт. Когда я был более нежного возраста, то характер мой находил в противоположной стороне (от слова нежного) более сладостное проявление. Как вспомню, становится стыдно за себя, а именно за сам факт, что я умудрялся на ровном месте тратить столько нервных клеток. И ради чего я разбазарил их так быстро? Величайшая глупость человека — принимать внешнюю информацию, пропуская её через себя, а затем давать реакцию без разбора.

Пушистые малышки причёсаны и накормлены. Выглядят мои хозяева довольными. Для приличия спрашиваю, можно ли теперь мне отдохнуть? Один из господ грозно начинает наседать на меня, но я не в том настроении, чтобы подчиняться. Взмах веника создаёт должный эффект на этих инопланетян. Весь смысл моего широкого жеста (замахнулся я действительно от души) доходит чётко и понятно. Теперь, со спокойной душой, я пью чай с подаренными конфетами, аккуратно и с наслаждением читая свою новую книгу.

24 декабря

Я не рассказывал, но ещё задолго до уезда в большой город, когда я только был на втором курсе в художественном заведении, где водка текла рекой… Приблизительно в такой же месяц года, как сейчас, я стоял на этом же месте (у своего подъезда) и курил. Сейчас, так же, как и много лет тому назад, мой взгляд упирался в космическое чистое небо, в котором я не видел ничего, кроме своих созидательных мыслей. В тот вечер мою лирическую «пятиминутку» нарушила пьяная женщина. Шел снег, а эта ненормальная шла с расстёгнутым пуховиком, выпячивая грудь далеко перед собой.

Завидев меня, эта женщина, от которой ужасно пасло перегаром, сразу взяла курс на мой маленький остров тишины. Её громкое театральное поведение сразу обрушило моё прекрасное настроение, заставив напрячься нервишки. Эта женщина начала предлагать себя мне, предлагала трогать её грудь и другие части. Я, в сою очередь, тогда неплохо защищался. Правда, в тот раз повёл себя слишком мягко, объясняя, что ничего я трогать не буду, и что ничего я пить не собираюсь. Но из-за мягкости тогда убилось часа два времени. Просто какая-то трагедия! В тот раз я сразу же перестал думать об этой чудной женщине и вот, спустя столько лет, когда я снова стоял у своего подъезда… когда я также всматривался в свои глубины, ища ответ у бездонного неба, судьба снова свела меня с сумасшедшей.