Ювенилия Дюбуа

Он вырезает у добычи щёки и ягодицы, складывая их в приготовленный пакет. Заворачивает. Дальше нож вырезает сердце и печень. Они идут во второй пакет. Глаза, губы, пальцы рук, и уши — кладутся в третий. Ненужный остаток тела Куст переносит под ближайшее дерево. Обливает бензином тело, собирает расфасованное мясо в сумку, затем чиркая приготовленной спичкой. Огонь моментально вспыхивает, но его природа днём неочевидна. Она таится, не выражая себя в той полной мере. Слышен только треск сухих веток, да разве ещё начинает чувствоваться запах мяса. Птицы с красными глазами слетаются в надежде урвать хоть какую-то кроху.

Куст уходит не сразу. Ещё какое-то время он греет руки у костра. Его желудок жадно урчит, чувствуя блаженный запах жизни; запах никотиновой кислоты, пиридоксина, тиамина и рибофлавина.

Грязные руки достают один из пакетов. Появляется палец. Губы бездомного начинают высасывать остатки крови. Гнилые зубы жадно обгладывают кости. В глазах его горит свет.

За спиной начинает доноситься лай собак и топот разгневанных ног. Пора уходить. Куст в последний раз бросает взгляд на костёр. Он благодарит землю, благодарит звезду за блага, а затем исчезает в пространстве, будто его вовсе и не было.

Тень в обносках проходит вдоль набережной, обсасывая кости и любуясь полнолунием. В этой самой тени скрывался Куст. Для него сегодняшний день и вечер были особенными. Почему именно — сказать сложно. Просто этот свежий холодный ветер, эти лакомства, полная луна и отсутствие шума, создали для маленького зверя ту самую сказку (её сонное очертание), которую он мог слышать когда-то давно, когда у него ещё было выдуманное имя.

Куст почувствовал себя по-настоящему счастливым и впервые за всю жизнь глаза его наполнились влагой, приятно почёсываясь в уголках. Он вдруг ясно решил для себя, что лучшего вечера ему уже не представится. Это блаженное состояние… словно беспрерывный оргазм.

Человек не должен быть всегда счастлив, иначе счастье его и погубит. Полная завершенность желаний и стремлений посылает невидимый сигнал организму. Вот и Куст попал в ловушку, став жертвой наслаждения. Он твёрдо решил завершить свой физический путь, раз дух его познал мимолётное счастье. В последний раз он вытирает свои влажные глаза, перелезает через ограждение и, вдохнув полную грудь свежего воздуха, да без лишних раздумий, подаётся телом вперёд, ощущая всю силу сегодняшнего волшебства.

13

Плеск воды. Тьма. Свет. Холод. Чувство, что всё тело в снегу. Сильная боль. Молчание. Абсолютная тишина. Нет мыслей. Нет людей. Нету слов. Нет эмоций. Вспышка экрана. Появляется холод, а значит, и чувствительность кожи. Возвращается дыхание. Оно врывается в лёгкие сквозняком. Секундное промедление.

Он открывает глаза. Играет лёгкая музыка на ресепшене. Белая мебель разбавляется зелёно-фиолетовыми цветами в горошек. Его руки чистые. Характерный запах немытого тела отсутствует. Что же происходит? «Вроде всё на месте» — думает он. — Вроде я в себе».

На его плечах другой костюм. Он тёмно-охристый без пуговиц. В этом месте вообще не видать мелких предметов: ни карандашей, ни заколок из бархата. Очень смахивает на карикатурное психиатрическое заведение. Куст бывал однажды в похожем по ошибке. Он пытался отстоять право, хотел отстоять слово, но грязного человека никто не будет слушать. Внешность определяет значимость — таков закон.

Ухоженный мужчина в белом костюме за стойкой с серьгами в обоих ушах, манит Куста к себе. Мужчина повинуется. Он подходит к стойке вплотную, хочет говорить первым, но администратор мрачнеет. Подносит указательный палец к губам гостя, а затем взглядом указывает куда идти.

Куст молча повинуется. Он идёт в единственное чёрное пятно, в это неосвящённое пространство, сам не зная, почему так легко повинуясь. Как только он отходит от полоски света на приличное расстояние, дверь за ним захлопывается, как и его разум. Глаза снова погружаются в первоначальную тьму рождения. Чувства обостряются. Эмоции. Да. Первоначальный страх, но только на неопределённое мгновение. Затем наступает привычное хладнокровие. Нос сам делает глубокий вдох, втягивая пространство, дабы разведать обстановку.

Пахнет ничем. Нейтральность. Безвкусие. Это хуже всего на свете. Уж лучше всю жизнь осязать фекалии, чем застыть плоской картинкой, только отдалённо имитируя основной принцип бытия. Куст не собирается стоять на месте, ему бояться нечего. Он сам себе святой, и сам себе мучитель. Сначала он просто продолжает идти прямо. Затем ноги его переходят в бег, так интереснее. Тяжело сказать, что под ногами, но цоканье каблуков эхом разносится при каждом ударе. К этому звуку присоединяется тяжелое дыхание. Куст изрядно запыхался. Под эгидой собственных звуков становится не так одиноко. Его действия начинают заново формировать пространство. Он сильно зажмуривает глаза, да так, что становится больно. И вот уже не тьма его окружает, а полный цветовой спектр круга. Зелёного и красного больше всего.