Южная Корея изнутри. Как на самом деле живут в стране k-pop и дорам?

В случае с COVID-19 правительство старалось играть на опережение и сразу же усилило проверку путешественников, прибывающих из Китая. Корейскую схему, родившуюся и успешно зарекомендовавшую себя во время борьбы с MERS, прозвали «три Т»: Trace – следить, Test – тестировать и Treat – лечить. Все контакты, начиная с самолета, строго отслеживались. Для этого использовали не только показания самих заболевших, но и данные с камер видеонаблюдения, данные о транзакциях с кредитных карт, GPS-сигнал с телефона и машины. На воссоздание маршрута передвижения уходило не более 20 минут. Выявляли всех, от соседей по ряду в самолете до попутчиков в лифте и покупателей, посетивших магазин в то же самое время. Подозреваемым в контакте с зараженным сразу же приходили смс с просьбой добровольно сдать тест. Похожие сообщения, но более информационного характера, получали все, чей маршрут проходил через район, который посетил зараженный. Также появилась специальная карта, на которой можно было отследить маршрут передвижения заболевшего. Вся эта информация находилась в открытом доступе, конечно, без идентификационных данных зараженных. Но, так или иначе, без казусов не обошлось. Так, например, неожиданно вскрылось, что мужчина, приехав из Китая, куда ездил в рабочую командировку, заехал домой, встретился с женой, а потом уехал якобы по делам. По факту же поехал покупать подарок любовнице, с ней же провел ночь в мотеле. Как вы, наверное, догадались, жена обо всем узнала; что было дальше, новостные сводки, к сожалению, умолчали.

Несмотря на строгое отслеживание всех контактов, изоляцию заболевших и отмену всех авиарейсов в китайскую провинцию Хубэй, в конце февраля 2020 года Корею накрыла первая волна. Все началось с 61-летней дамы, более известной под кодовым именем «пациентка 31» или «суперраспространитель». Женщина, имея признаки простуды, категорически отказалась проходить тестирование на коронавирус, ссылаясь на то, что никогда не посещала Китай. Вместо этого женщина дважды посетила службу в церкви Синчонджи в городе Тэгу (четвертый по величине город в стране с населением 2,5 миллиона человек), где, помимо нее, находились еще 1000 прихожан. Церковь оказалась сектой с кучей подпольных филиалов в Китае, включая тот самый Ухань. Поначалу они не хотели помогать следствию и даже пытались скрыть списки прихожан. Сыграла свою роль и вера прихожан в то, что болезнь – это грех, и по-настоящему верующие люди не могут болеть. Именно поэтому «пациентка 31» долго отказывалась от какой-либо медицинской помощи.

В результате в начале марта в Корее было зафиксировано более 4200 случаев заражения. Страны по всему миру начали останавливать авиасообщение с Кореей. Тэгу все больше походил на вымерший город из фильмов про зомби. Жители добровольно самоизолировались по домам, занятия в школах, детских садах и университетах были остановлены. У иностранцев началась паника, многие в тот момент решили покинуть страну. Не буду лукавить, я тоже посматривала на билеты в Россию. Но потом вирус пошел гулять по Европе, и я поняла, что бежать некуда. Если отбросить цифры и посмотреть на ситуацию трезво, то в Корее на тот момент все равно было безопаснее всего. Потому что правительство делало все, чтобы кривая пошла вниз. Дезинфицировали торговые центры, магазины, кафе, рестораны, улицы и даже общественный транспорт каждый раз, когда он завершал маршрут. Повсюду в свободном доступе появились бутылочки с антисептической жидкостью, а тепловизоры бесконтактно измеряли температуру тела. Кнопки в лифте, панели домофонов, поручни в метро и автобусах покрыли специальной антибактериальной пленкой. А самое главное, тестировали людей без остановки, обрабатывая более 50 000 тестов в неделю. Это был самый высокий результат в мире. Тестирование было абсолютно бесплатным.