Южная пустошь – 6 (СИ)

И если Михань не ворчал по поводу разворота на юг, то жаловался и ныл из-за погоды.

Однажды вечером, когда мы встали на привал, с трудом отыскав в отсыревшем лесу, небольшую возвышенность, которая слегка подсохла на ветру и не была настолько мокрой, нервы магов не выдержали. И все трое, даже не установив шатров и не разведя костра, устроили бунт. Хмурые и недовольные маги подошли к Ягурде, которая только-только спешилась с лошади и собиралась по обыкновению расположиться на отдых, пока ее подчиненные устраивают лагерь.

Я не сразу поняла, что именно собираются сделать маги. Иначе постаралась бы остановить их и замести недовольство под ковер: пусть конфликт тлеет, а не полыхает… Еще слишком рано для открытого противостояния.

— Госпожа Олира, — первым начал Михась. Среди всей троицы он был самым храбрым или самым глупым, это с какой стороны посмотреть. Он даже стоял чуть впереди, тогда как два других мага прятались за его спиной и переминались с ноги на ногу, словно сомневаясь в том, что делают. — Так больше не может продолжаться. Сколько мы будем бродить по лесам туда-сюда⁈ Мы устали! Измучились! Заболели!

— Госпожа Олира, — подхватил второй, — мы больше не хотим бегать по миру, не хотим строить Цитадель, мы хотим вернуться домой, в Епархию… Там хотя бы тепло, сухо и есть крыша над головой… И кормят…

— Великий отец уехал, а Наставник Агор простит и пощадит нас. Вы же знаете, какой он добрый, — добавил третий.

С каждой фразой взгляд Ягурды становился мрачнее и тяжелее. А решимость магов настоять на своем — меньше. И закончив заранее подготовленную речь они растерянно замолчали, вылупив глаза, в которых плескался страх вперемешку с чувством вины, на свою предводительницу. И только Михась по-прежнему смотрел дерзко и уверено, выдавая себя, как зачинщика, с потрохами.

— Мы отправимся назад завтра утром, — заявил он. — А вы, госпожа Олира, можете поехать с нами. Наставник Агор простит и вас тоже… Я уверен…

В глазах бывшей Верховной вспыхнуло пламя. Она внезапно громко и неприятно расхохоталась. Как ворона каркающая над трупом.

— Уверен⁈ Ты уверен⁈ — злой смех прокатился по лесу, заставляя испугаться даже измененных тварей.

Моя лошадь, которую я все еще держала за повод, всхрапнула и заплясала на месте, вырываясь из рук и собираясь сбежать отсюда куда глаза глядят. Как и все остальные, в том числе и те, которые были запряжены в телеги. У меня по телу пробежали мурашки, Мехмед передернул плечами. А улыбка на губах Ильки засохла, превратившись в тонкую, растянутую на лице нить.

— Идиоты! — рявкнула Ягурда, заставляя птиц, устроившихся на ночь в ветвях ближайших деревьев, унестись прочь в темноту, громко крича от ужаса. И зашипела, как рассерженная гадюка, — вы что не понимаете⁈ Агор никогда не пойдет против Великого отца! Никогда! Он связан клятвой! И если Великий отец прикажет удавить вас, как шелудивых псов, он все исполнит в точности! И даже если не захочет и попытается ради вас нарушить клятву, данную именем Богов, сами Боги заставят его убить вас.

Ягурда продолжала говорить, доказывая магам, что их предательство никто в Епархии не оставит безнаказанным, что их проступок велик и они не могут всерьез рассчитывать на помилование, поэтому должны по-прежнему держаться рядом с ней. Ведь только с ней они смогут не просто жить, но и процветать… Нужно только добраться до крепости, готовой крепости в тех землях, которые не подвластны Великому отцу, и создать Цитадель.

Она говорила что-то еще, но я не слушала. Я думала о том, что Агор ничего не сказал мне про клятву, которую дал именем Древних Богов. И что наш план, который мы придумали последней ночью, проведенной в епархии, может быть уже известен Великому отцу… У меня ведь нет никаких гарантий, а у него есть клятва…

Но в то же время, все мое существо противилось тому, что все могло быть именно так. Агор не стал бы подставлять меня. Вопреки доводам разума, я верила ему. Ведь если нельзя верить никому, даже тому, в ком абсолютно уверено твое собственное сердце, то как найти в себе силы идти вперед?

— Михась! — Ягурда, закончив свою обличительную речь, не моргая уставилась на побледневшего мальчишку, — я знаю, все это затеял ты… Тебе и отдуваться.

Почти спокойно произнесла она и как-то особенно мягко улыбнулась. Михась посерел от страха и рухнул на колени, протягивая руки к бывшей Верховной. Он понял, что именно сейчас случится. Но она только усмехнулась и протянула руку, на кончиках пальцев которой уже кипела сине-зеленая магий.