Южнее экватора

Сторож сообщил, что пещера пользуется дурной славой. Он и другие люди боятся ходить сюда поодиночке. Еще никто из простых людей не решался проникнуть в глубь пещеры. Говорят, она тянется на многие километры и достигает подножия горы Гунунг Агунг, где находится святилище Бесаки. Говорят также, что где-то в ее недрах есть старинные подземные храмы и жертвенники. Но достоверно об этом знают только жрецы-пендета из касты брахманов. В пещере якобы живут страшные джинны и шайтаны. Он, старый сторож, не знает, верно ли, что пещера служит жилищем для джиннов и шайтанов. Об этом, возможно, также знают брахманы. Но зато он знает наверняка, что в пещере много змей и одичавших собак. Так много, что одинокий смельчак, если он пожелает проникнуть в пещеру, назад не выйдет.

Перед отъездом с острова Бали я совершил поездку на северное побережье в Сингараджа. Дорога шла через первобытные джунгли и горы, по живописным берегам горных озер. К узенькому петляющему по горным перевалам шоссе подступали плотной стеной огромные деревья, оплетенные лианами. Высоко на ветвях прыгали и галдели мартышки. Машина, преодолевая крутые подъемы, взбиралась на головокружительную высоту.

Сингараджа, довольно крупный город, был до недавнего времени столицей провинции Малые Зондские острова, или по-индонезийски Нусатенгара. Денпасар был лишь административным центром области Бали. Теперь огромная провинция Нусатенгара разделена на три провинции, одной из которых стал остров Бали. Функции провинциальных учреждений выполняют частично бывшие областные учреждения в Денпасаре, а частично учреждения бывшей провинции Нусатенгара в Сингарадже. Этот переходный период с двумя столицами создает свои неудобства. Например, для того чтобы возвратиться с Бали на Яву самолетом, я должен был сделать отметку на моем проездном билете в бюро путешествий, которое находится в Сингарадже, почти в ста километрах от аэропорта.

Пожалуй, самая интересная достопримечательность города Сингараджа — уникальная библиотека «Гедунг Киртья». В хранилище библиотеки я увидел не обычные для любой библиотеки книжные полки, а стеллажи с металлическими ящиками. В ящиках хранились замечательные сокровища культуры Бали — книги на пальмовых листьях, так называемые лонтар-бергам-бар. Каждая книга — связка небольших прямоугольных пластинок, вырезанных из сухого пальмового листа. Размер пластинки-странички — 3,5 на 50 см. В книге их было несколько десятков. Наружные пластинки, играющие роль своеобразных книжных корочек, делают из дерева саво и покрывают искусной декоративной резьбой.

Среди книг на пальмовых листьях я видел книги рассказов из «Рамаяны» и «Махабхараты», исторические хроники. Каждая страничка — художественная миниатюра, изображающая приключения ваянгов в картинках с пояснительным текстом на санскрите или древнеяванском языке. Лонтар бергамбар — безусловно произведения искусства. Писцы таких книг должны были обладать большим мастерством художника и каллиграфа и знать особые секреты письма. Рисунки и тексты выцарапаны на поверхности пальмового листа металлическим острием. Вместо чернил употребляли сажу на масле. Это специальная сажа, полученная от растирания угольков, которые остаются при сжигании плода кемири. И теперь изредка в качестве памятных сувениров для туристов изготовляют имитации старинных книг на пальмовых листьях. Замечательное искусство книжной рукописной графики продолжает жить на Бали.

Глава XXV ДЕЯТЕЛИ КУЛЬТУРЫ В ПЕРВЫХ РЯДАХ БОРЬБЫ ЗА НОВУЮ ЖИЗНЬ

Итак, я снова в Джакарте, на улице Варингин, где размещается информационный отдел советского посольства. За время моего отсутствия у меня на столе скопилась груда писем с заявками на советские издания, с другими разнообразными просьбами. Опять какой-то мальчуган просил взять его в числе первых участников путешествия на Луну на советском ракетном корабле. Среди писем было также приглашение на выставку работ художников и скульпторов — членов ЛЕКРА.

И вот я на открытии выставки. Здание на бойком перекрестке двух центральных улиц, где еще недавно помещался фешенебельный голландский клуб со строго ограниченным членством, преимущественно для голландцев и англосаксов, а теперь национальный клуб «Вишма Нусантара». После официальных речей и традиционного разрезания ленточки толпа гостей медленно расходилась по залам. Проворные репортеры с фотокамерами атаковали виновников торжества и заполняли пометками блокноты. Я вспомнил, что несколько месяцев назад присутствовал в этом самом здании на открытии выставки произведений французских художников-абстракционистов. Тогда индонезийская общественность холодно встретила формалистическую мазню. То, что я увидел теперь, было творческим отчетом лучших представителей индонезийского современного реализма.