Южнее реки Бенхай

Через несколько минут настоятель покинул келью, а вместо него пришел довольно молодой человек в желтом одеянии буддийского монаха. Сделав традиционный поклон, он приготовился слушать. Фам Лань заколебался: посвящать в тайну этого служителя Будды или воздержаться.

— Преподобный Дьем, — произнес монах вежливо и тихо, — сказал, что у вас для меня поручение. Не бойтесь довериться мне, — будто разгадав мысли Фам Ланя, произнес он.

И Фам Лань решился. Он рассказал, кого и где надо найти в Фафыонге, что передать. Монах слушал внимательно W, кажется, бесстрастно, только вспыхивающий взгляд, когда Фам Лань говорил, как организовать оборону, говорил, что юному монаху еще далеко до полной отрешенности от суетных дел мира, к которой призывает своих последователей Будда, обещая за это в будущей жизни все доступные блага.

— Вы поняли меня? — спросил Фам Лань, а монах вместо ответа повторил слово в слово все, что говорил Фам Лань: сразу была видна школа усвоения священного писания.

— Будьте осторожны, прсшу вас, — добавил Фам Лань на прощанье. — От вас зависит судьба столь многих людей, что я не пожалел бы собственной жизни для их спасения.

Солнце вот-вот уже должно было взойти, когда Фам Лань попрощался с настоятелем и, взяв на плечи коромысло с двумя корзинами, отправился в сторону гор. Ему тоже предстоял неблизкий и нелегкий путь.

Батаяьон карателей начал свой поход, как и было предусмотрено планом операции. На несколько часов раньше, урча моторами, ушли с базы два «Катерпиллера» с привинченными массивными ножами. По пути к Фафыонгу солдаты проведут тренировочные карательные акции против нескольких мелких деревень. Они опробуют технику в деле, прощупают крестьян, проверят, не скрываются ли у них вьетконговцы.

В маленькую деревеньку под названием Тёмой каратели пришли часов в десять. Было уже жарко.

— Надо же додуматься послать в такую даль пешком! — возмущались солдаты. — От вертолётов деться некуда, а солдат должен топать пешком по этой чертовой жаре.

Джерри Торн, американский советник при вьетнамском батальоне особого назначения, повалился на расстеленные в маленьком дворике недавно сжатые стебли риса и, сделав несколько глотков из алюминиевой фляжки, подозвал к себе американского капрала по прозвищу Бронко-негр, хотя он был настоящим белым, но из-за смуглого лица выходца с Сицилии к нему прилепилась эта кличка, к которой он уже привык.

— Ну, парень, как тебе тут нравится?

— Работа, сэр, неплохая. Где бы я столько заработал, как здесь?

— Это верно, парень. Что-то я тебя раньше не видел па базе, откуда ты привел свою команду?

Бронко-негр раздвинул в улыбке свой огромный рот с крупными, ослепительно белыми зубами.

— О, сэр, мы неделю назад еще были в дельте Меконга. Там есть где разгуляться. Вьетконговцы просто кишат кишмя, а за каждого убитого платят десять зелененьких. Приходилось трудиться на совесть.

— А к чему это вы у себя на спинах намалевали непристойщину? «Грязная дюжина», — прочитал капитан. — Надо же придумать!

— Ребята придумали, — ответил Бронко-негр. — Работу делаем самую грязную, вот и придумали. Наш взводный, лейтенант Томас Кребс, хотел заставить нас стереть эту надпись, но ребята не послушались. Потом, когда Кребса убило, к нам уж никто не придирался. А вы-то давно тут, сэр? — в свою очередь спросил капрал.

— Э, парень, для меня это уже третья война, и, скажу тебе по секрету, не самая худшая. Мне тоже здесь кое-что перепадает.

— Вы говорите, сэр, третья война. А какая же была первой?

— Первой была в России. Я там тоже на партизан охотился.

— Но мы же с Россией были вместе, как же вы на партизан охотились?

— Это вы, американцы, были вместе, а я — был солдат фюрера. Там нам не повезло. Потом была Корея, а теперь этот Вьетнам. Здесь не снега России, можно развернуться, показать, чего стоит наше умение воевать. На, хлебни, капрал, только не все, оставь мне.

Бронко-негр сделал несколько глотков и вернул фляжку.

— И давно вы тут, сэр?

— Третий срок, капрал, но чувствую, что запас прочности кончается. Раньше сам командовал ротой, а теперь вот советником у обезьяны.

— У кого? — спросил Бронко-негр.

— У майора Тхао. Ненавидит меня, а я его. Наверное, пристрелю в суматохе.

— Вы что, сэр, как можно?

— А никак, пристрелю, и все.

— Зачем же вы вслух-то говорите? Услышат, передадут майору…

— Он и так знает, что я его пристрелю если не сегодня, то завтра.

— Вы, наверное, устали, сэр. Давно в таких переделках?

— Не вылезаю, капрал. Когда приехали на базу, думал: отдохну. А вот видишь, какой отдых. Дядя Сэм — хороший бухгалтер. Он зря денег не платит, все считает,

как бы лишнюю сотню не переплатить. А я уже достаточно заработал, хватит, говорю. Последняя операция. Потом домой. Но обезьяну Тхао пристрелю.

— Он вам чем-нибудь навредил, сэр?

— Навредил? Да я бы его уже давно отправил на тот свет. Просто не нравится. Противно смотреть. Скоро увидишь, капрал, как я с ним разделаюсь.

Он выпил еще виски и стал подниматься.

— Пойдем поразвлекаемся, капрал.

Где-то позади хижин раздалась длинная автоматная очередь, потом еще одна.